Та-да-дам.
Никто не собирался ничего объяснять.
– Что, нет вопросов? – недоверчиво переспросил Гарднер.
Тишина.
– Ладно. Если всем все понятно, тогда можем заканчивать. Встречаемся завтра в восемь здесь же, на игру поедем все вместе, – объявил он под дружные кивки команды, и все потихоньку начали расходиться.
Я немного задержалась, обсуждая с Женевьевой ближайшие места для пробежек, и только собрала свои вещи, как услышала:
– Сэл, есть минутка заглянуть ко мне в кабинет?
Несложно догадаться, о чем пойдет речь. Я же видела, каким взглядом на нас смотрел Гарднер: он явно подозревал, что в команде что-то стряслось.
К сожалению, еще я знала, что буду единственной, к кому он решит подойти с этим вопросом.
Блин. Все потому, что я не умела врать.
– Ага, – ответила я, хотя совершенно не хотела перед ним объясняться.
Усмехнувшись, он поманил меня за собой.
– Ну, пойдем.
Черт. Закинув сумку на плечо, я пошла следом, и буквально несколько минут спустя мы завернули в знакомый коридор, ведущий к его кабинету.
Гарднер задернул занавески на небольшом окне, выходящем в коридор, – оно было нужно по протоколу, – сел за стол и, дружелюбно улыбнувшись, приподнял брови.
– Сама знаешь, с тобой я не буду ходить вокруг да около. Рассказывай, в чем дело.
Ну, я же говорила.
С чего бы начать?
Я уважала Гарднера и доверяла ему, но мне все равно не хотелось обсуждать с ним чьи-либо проблемы и уж тем более свои собственные, потому что я понимала: он использует меня в качестве информатора. Или, скорее, стукача. Одна фигня. Опустившись на стул и поставив сумку на пол, я приподняла брови. Притворюсь дурочкой – может, прокатит.
– Ты о чем?
– О команде. Что случилось?
– Джи, я не понимаю, о чем ты.
– Сэл. – Он моргнул, будто чувствовал, что я притворяюсь. Так оно и было, но наверняка он не знал. – Вы странно себя ведете. Постоянно молчите. Не беситесь вместе, как раньше, практически не разговариваете. Такое ощущение, будто вы только встретились. Я просто пытаюсь понять, что происходит.
Стоило об этом задуматься, и я поняла, что зря удивлялась беспокойству Гарднера. Конечно, его волновало состояние команды. То мне не нравилось, что Култи на нас наплевать, то я ныла, что Гарднер о нас слишком печется. Мне не угодишь. Пора принять тот факт, что Гарднер переживал за нас и замечал напряженную атмосферу.
Мы всегда подходили к тренировкам серьезно, но вместе с тем немного игриво, особенно во время разминок. Мы в целом ладили, и в том числе поэтому хорошо вместе играли. Среди нас не было великих звезд с раздутым эго. На поле мы действовали как один организм.
Разумеется, все равно время от времени кто-то желал неприятельнице подвернуть ногу, но такова уж человеческая природа.
И да, в последнее время тренировки проходили все тише и тише. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что это не вина новичков. Их все любили.
Дело было в немце. Уж если даже Харлоу не решалась пожаловаться на его пассивность, проблема налицо. Раньше Хар никогда не задумывалась о последствиях, которые могли повлечь за собой ее слова, – настолько она была прямым и честным человеком. И все же я замечала, как она отходит в сторону и качает головой, пока братвурст молча расхаживает по полю.
А тут еще и наша с ним ссора…
Наклонившись, я уперлась локтями в колени и лениво пожала плечами.
– Скажи, что мне делать, – серьезно попросил тренер. – Я тебе доверяю, и мне нужно понять, с чего начать.
