Гарднер слегка улыбнулся.
– Я серьезно. Думаю, мы все сталкивались с кошмарными тренерами, которые орут на тебя и называют бесполезным говном, которому давно пора бросить футбол. Но почему-то оказалось, что равнодушие даже хуже ругани. Он ничего не говорит, ничего не делает. Просто… существует. – Разве что влезает иногда, как на фотосессии. И еще угрожает в благодарность за помощь, но об этом я предпочла умолчать. Не из-за его слов, а потому что не хотела жаловаться, такой уж я человек.
Но это факт: Култи ничего не делал. Ничего никому не сказал. Он не делился ни знаниями, ни замечаниями, кроме того единственного раза, и даже разговорами нас не одаривал.
– Боже. – Гарднер кивнул и провел рукой по голове. – Понятно.
Что, я наговорила лишнего? Видимо, да.
Надув щеки, как рыба, я залепетала:
– Нет, слушай, он отличный игрок. Я этого не отрицаю. Но разве он не должен нас тренировать? Ругать? Хвалить нас, когда мы хорошо справляемся, или хотя бы делать замечания? Ну хоть что-то? Я думала, он просто не привык к женскому коллективу, но времени прошло предостаточно, уж пора бы. Тебе так не кажется?
– Я понимаю, о чем ты. Разумное замечание. – Он потер макушку и глянул в потолок. – Не знаю, почему раньше об этом не подумал. Хм. – Кивнув собственным мыслям, он поглядел на меня. – Ну, теперь я как минимум знаю, с чего начать.
Поерзав, я выпрямилась и кивнула.
– Вроде все.
Задумчиво щурясь, Гарднер обдумал мои слова и коротко кивнул.
– Спасибо, что рассказала. Буду разбираться, – пообещал он, и я рассудила, что это отличный момент, чтобы побыстрее отсюда убраться.
– Хорошо. Тогда я пошла. До завтра, – сказала я, подхватывая сумку и поднимаясь.
Гарднер бросил на меня удивленный взгляд.
– Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится. А то ты в последнее время выглядишь так, будто хочешь откусить кому-нибудь голову. Не думай, что я не заметил.
Понятно. Нужно научиться лучше держать себя в руках. Приняла к сведению.
Я улыбнулась и кивнула ему:
– Все хорошо, Джи. Но спасибо.
Его лицо чуть смягчилось, а во взгляде мелькнули незнакомые мне эмоции.
– Я тобой горжусь, Сэл. За то, что не побоялась дать ему отпор. Особенно учитывая, как вы к нему относитесь… Просто знай, что ты молодец.
Слышать такие слова от Гарднера одновременно приятно и совестно. Слегка улыбнувшись, я пожала плечами.
– Надо было сразу сказать тебе про девочек, Джи.
– Ничего. Лучше поздно, чем никогда.
Ой ли?
Еще раз попрощавшись, я вышла из кабинета и, забросив сумку на плечо, медленно направилась к выходу. Правильно ли я поступила? Не знаю, но что оставалось делать? Я бы могла еще пять месяцев ходить на цыпочках вокруг немецкого засранца, но то я; другое дело, что от него страдали все остальные.
Я столько раз возвращалась от Гарднера, что помнила дорогу как свои пять пальцев. Два коридора, потом лифт – все знакомо и просто. Перекатываясь с пятки на носок, я ждала, пока откроются двери лифта, и вдруг услышала тихий скрип линолеума под чужими кроссовками. В самом звуке не было ничего особенного: в кроссовках здесь ходили практически все, кроме игроков в день матча и женщин на каблуках. Но когда я заметила кроссовки RK из ограниченной серии, черные с ярко-зеленой прострочкой, то напряглась.
Подняла взгляд.
Разумеется, тот же чертила, про которого мы только что разговаривали.
Подсознательно я потянулась проверять, не растрепались ли у меня волосы, но вовремя остановилась. «Он срет, не забываем». И вообще, какая разница, что у меня с волосами? Да никакой.
