Два парня подобострастно ржут, а я, как это не смешно, даже расстраиваюсь, что меня обзывают «пугалом».
– Алло, Малыш, – кричит Вася Дрозд, – ты кого нам привел?
В комнату входит сутенер. Он застенчиво улыбается и выдавливает:
– Обижаешь, Дрозд. Девочка – пальчики оближешь, отвечаю.
С этими словами он срывает с меня смирительную рубашку, и я остаюсь в чем мать родила, да и то – чужая. Мне становится стыдно, я чувствую, что краснею, и пытаюсь руками прикрыть интимные места.
– А чего она в смирительной рубашке-то? – удивляется Вася. – Ты где ее нашел – в Белых Столбах что ли?!
– Да не-е, просто вышло так, – растерянно произносит сутенер.
– Ладно, посмотрим. А ты что из себя лебединое озеро корчишь?! – окликает меня Вася. – А ну иди сюда!
Я выхожу из оцепенения и чертыхаюсь про себя: надо ж было столько времени простоять как зачарованной красной девице, слушая их разговор, вместо того, чтобы оценить обстановку и придумать, как выкрутиться! Я переступаю с ноги на ногу, оглядываясь, в поисках спасения. На столе лежит несколько кухонных ножей. Однако я понимаю, что будь я даже в собственном теле, вряд ли справлюсь с оравой головорезов, вооружись я хоть всеми столовыми приборами.
Неожиданно раздается звонок в дверь, я рассчитываю, что Дрозд отвлечется, но этого не происходит.
– Эй, коза, ты что оглохла?! – еще раз окликает он меня.
Сутенер подталкивает меня легонько в спину, и я делаю неуверенный шаг в сторону стола, отделяющего меня от Васи. Он встает и, чуть подавшись вперед, треплет меня по щеке.
– Ты чего испугалась-то? – спрашивает он. – Не боись – не съем. Садись.
Один из мордоворотов галантно пододвигает мне стул, одновременно цыкая на сутенера:
– Пшел отсюда!
Я опускаюсь на стул, Анжела садится рядом и шепчет:
– Свет, ты чего?
– Да ничего, – отвечаю я и выдавливаю некое подобие улыбки.
Открывается дверь, и в комнату входят несколько человек.
– Дрозд, глянь, кто пожаловал! – раздается чей-то голос у меня за спиной.
– Ой ты едрить твою! Патрончик! – восклицает Вася и начинает выбираться из-за стола.
Я оборачиваюсь и вижу здоровенного майора милиции лет пятидесяти в полном боевом обмундировании с таким добродушным лицом, что, если снять форму, он вполне бы подошел на роль ведущего передачи «Спокойной ночи, малыши» или на должность начальника клуба в исправительно-трудовой колонии.
– Не мог не заехать, – улыбается он.
Они с Дроздом крепко обнимаются.
– Ого! – восторгается милиционер, увидев меня, и в глазах его светится огонек отеческой заботы о подрастающем поколении. – Какая королевна! Только кто это так ее разукрасил?!
Ему и невдомек, что я тоже майор, а не голая проститутка.
– Садись, Патрончик, угощайся, – Дрозд усаживает нового гостя за стол и командует одному из ребят. – Витек, налей.
Тот находит на столе чистую рюмку и, плеснув в нее водки, протягивает ее милиционеру, который здоровается с остальными гостями.
– А девочки как же? – косится на нас майор.
– Витек, ты че про дам-то забыл?! – подхватывает Дрозд.
Передо мною и Анжелой появляются рюмки с водкой, и после того, как представитель правоохранительных органов произносит проникновенный тост в честь выпущенного на свободу Дрозда, мы выпиваем за здоровье и процветание, а также нерушимую дружбу всех собравшихся в комнате. Патрончик обтирает ладонью губы, с облегчением вздыхает и – у меня замирает сердце, потому что майор расстегивает портупею и кладет ее вместе с кобурой и пистолетом на свободный стул рядом с собой. Стоит мне протянуть руку и я завладею огнестрельным оружием. Более я не замечаю ничего вокруг себя и думаю только об одном: как бы успеть выхватить пистолет из кобуры и передернуть затвор до того, как на меня набросится орава мордоворотов?
