Захожу я в подъезд, а там стоят такие громилы!
– Привет, Витек, – говорят.
Я говорю:
– Привет.
А они:
– Деньги принес?
Я говорю:
– Какие еще деньги?
Ну, один из них – хрясь мне по роже! Я на пол свалился, они меня ногами отмудохали, челюсть сломали и ребра сломали, бабки отобрали и ушли! Вот. А мне – по фигу, я ж не Витек!
Вся компания дружно хохочет над анекдотом Патрончика. Анжела весело повизгивает на коленях у Васи, который тискает ее за груди. Здоровенная лапища моего соседа опускается с плеча на бедро. Прыщавый Быкаччо разливает водку. Кто-то произносит тост, и все пьют. Я пытаюсь отказаться, но меня заставляют пить. Я чувствую, что этот балаган пора заканчивать, поскольку девушка, чье тело я позаимствовал, видимо, не только не занималась спортом, но и по алкогольной части не имела необходимой сноровки.
Вплотную к моему носу приближается раздобревшая рожа моего соседа. Я вижу, как шевелятся его губы, и слышу слова:
– Ты че тут бормочешь?
– Я говорю, пора заканчивать этот балаган?
– Да ну?!
– Не «да ну?!», а «да!» – я повышаю голос и встаю, все взоры обращаются на меня. – Вы вот собрались тут и че?! Про Витька говорите, да, которому, значит, по фигу, что он не Витек!
– Да она ж пьяная в жопу!
– А я не хочу под такой трамвай! И вообще – хули вы смотрите?! А ну – смирррррр-на! Отставить – нерезко! Вы че думаете себе тут?!
Все хохочут пуще прежнего.
– Во ужралась баба!
– А я не хочу, чтоб меня трахали! Мне не по фигу, что я не Светка! Вы вот думаете, что я проститутка, а я на самом деле майор бля! Воздушно-десантных войск!
Посуда на столе дребезжит от хохота.
– Не верите, да?! А я вот ща на стол залезу и танец майора исполню! Увидите! А ну, место дайте!
Сразу несколько рук сдвигают в сторону посуду, освобождая середину стола. Я беру и начинаю напяливать на себя портупею Патрончика.
– Эй-эй-эй! Разошлась! – протестует он и пытается отобрать у меня долгожданную добычу.
Его останавливает Дрозд:
– Патрончик, отдай! Не ссы! Пусть баба потешит нас!
Я надеваю портупею и залезаю на стол. Мне помогает сосед, попутно лапая меня за голую задницу.
– Руки! – одергиваю я его. – Ну-ка там, музыку, марш какой-нибудь! Сержант! – кричу я одному из бандитов. – Фуражку мне! Бего-о-ом! Отставить – нерезко!
Хохот превращается в истерическое гоготание.
– Светка, ну ты даешь! – восхищается Анжела.
Из-за двери выглядывает обескураженный сутенер. Кто-то включает музыку, и я начинаю танцевать, пытаясь изобразить нечто эротическое. Я кручу Светкиными бедрами, оттопыриваю Светкину попку, ее нежными пальчиками поглаживаю портупею, потом грудь, бедра, я облизываю язычком верхнюю губу, начинаю постанывать, элегантно снимаю фуражку и бросаю ее в Патрончика, а потом невзначай расстегиваю кобуру, выхватываю пистолет и…
– Всем сидеть и не двигаться! – громко приказываю я.
На долю секунды все застывают, изумленно глядя на меня. А затем Прыщавый Быкаччо резко дергает скатерть, и я падаю. И мне пришел бы конец, если бы таким проворным оказался только он. Но одновременно с ним Вася Дрозд переворачивает стол, и я скатываюсь в сторону. И до того, как ошарашенные бандиты успевают наброситься на меня, я вскакиваю на ноги и, не целясь, стреляю в их сторону. Оглушенные выстрелом, все застывают на месте, лишь Прыщавый Быкаччо отлетает к противоположной стене и сползает на пол, его голова безжизненно скатывается на грудь, на которой появляется и быстро растет красное пятно.
