– А ну вставай, зелень пузатая! Пойдешь со мной в качестве заложника. Моя милиция меня бережет, называется!
Майор, кряхтя, поднимается. Я поддеваю ногой портупею и подкидываю ее в его сторону.
– Надень.
Он смотрит на меня укоризненно, тяжело вздыхает и застегивает ремни.
– Пошел вперед! – я киваю в сторону двери. – Смотри – без шуточек!
Он выходит в коридор, я осторожно двигаюсь следом, остерегаясь нападения со стороны неудостоенных высокой чести сидеть за одним столом с Васей Дроздом. Впрочем, мои опасения оказываются напрасными: их и след простыл. Мы выходим из квартиры и спускаемся вниз по лестнице. Когда мы доходим до второго этажа, слышим топот нескольких пар ног, бандиты спешат за нами.
– Не так быстро! – кричу им я. – А то оставлю вас без Патрончика!
На мгновенье топот прекращается, но до нас доносится голос Дрозда:
– Патрончика не жалеть! Взять ее, суку, живой или мертвой! Я сказал, взять ее!!! – визжит он.
Вновь возобновляется грохот: бандиты продолжают погоню, но мы уже выходим из подъезда. Я сразу же замечаю милицейский «уазик», внутри которого дремлет еще один страж порядка.
– Патрончик, к машине, живо! – приказываю я.
Увидев майора, спавший в машине милиционер открывает дверцу и получает от меня рукояткой в висок. Он теряет сознание, я поднимаю с его колен АКС-У, быстро снимаю с предохранителя и передергиваю затвор.
– Что ты делаешь?! Остановись, пока не поздно! – стонет Патрончик.
– А разве еще не поздно? – с сарказмом спрашиваю я, и в это мгновение вижу, как из ресторана выходят мужчина средних лет и молодая и очень красивая женщина в черном облегающем платье.
Они подходят к беременному «мерседесу». Машина пискает и приветствует их вспышкой габаритных огней.
Честно говоря, я всю жизнь мечтал ездить на «мерседесе». И когда он оказывается так близко, ребяческое нетерпение одерживает верх над разумом. Вместо того, чтобы вышвырнуть на газон потерявшего сознание милиционера и уехать на «уазике», я бросаюсь к роскошной иномарке. Мужчина галантно помогает устроиться своей спутнице, затем обходит машину, чтобы самому сесть за руль, но вместо этого получает от меня рукояткой «калашникова» в пах. Он вопит от боли и падает на асфальт. За спиной у меня хлопает дверь. Я оборачиваюсь и вижу бандитов, выбегающих из подъезда. Я полностью разряжаю обойму пистолета и даю короткую очередь из автомата в землю прямо перед ними. Они падают, расползаются в разные стороны и начинают отстреливаться. Мужчина, которого я ударил в пах, прытко перелезает на газон и залегает за бордюрным камнем. Его дама верещит в машине от страха, в окнах ресторана гасится свет. Я даю еще несколько коротких очередей в сторону бандитов, прыгаю в «мерседес» и усаживаюсь за руль. Я вспоминаю, что нужны ключи зажигания. И с изумлением обнаруживаю, что у машины нет даже замка зажигания.
– Как ее завести? – ору я в ухо женщине.
– Нужна карточка, – визжит она.
– Как в блокадном Ленинграде, все по карточкам, – ворчу я и кричу хозяину иномарки: – Что, пижон дешевый, на нормальный «мерседес» денег не хватило – купил для безруких инвалидов!
Он приподнимает голову, раздаются новые выстрелы, и он вновь скрывается за бордюрным камнем. Его подруга пытается вылезти из машины, но я удерживаю ее:
– Лучше пригнись! Идиотка!
Я вываливаюсь из машины, даю короткую очередь и бросаюсь к хозяину «мерседеса».
– Давай карточку от тачки, – приказываю я.
