Прохор стоял за дверью кабинета.
– Посетительница пришла, – пояснил дубль, протягивая недоумевающей Полине пузатую бутыль коньячного типа. – В Бюро уважают негазированные напитки, – ухмыльнулся мужчина, перекашивая рассечённое шрамом лицо. – Хорошая тара, – нахваливал он. – Сполоснул кипяточком и как новая, а если чаю налить, да ещё и сумки нет, чтоб спрятать – вообще все обзавидуются.
Полина сомневалась.
– У тебя вся моська в ожогах, – прибег к запретному приёму дубль, – думаешь, кому-то есть дело до того, что у тебя в руках?
К возвращению Хельмута, Бюро покинуло начальство и не только. Прохор выволок из кабинета Клэр диванчик, чтобы она могла закрыть на замок документацию и отправиться домой. Спящих сидя адептов разбудил щелчок дверного замка – Хельмут тащил угловатый вещмешок. Жако энергичной походкой спустился со второго этажа, отдохнувший и готовый в дорогу.
Пришлось отлипать от диванчика и тащиться за магами.
Успела наступить ночь, за городом ещё более кромешная. Место было другое – Хельмут весь день гнал машину, но не заикнулся об отдыхе. Хорошо быть молодым здоровым мужчиной, Полине оставалось только великомученически вздохнуть. В Храме кормили правильной пищей, требовали отдыхать ночью и днём – можешь не спать, но лежи пару часов спокойно, водили на водные процедуры, на лечебную физкультуру, а Сафи, избегая ожогов, делала лёгкий массаж, для разработки мышц…
Полина вздохнула ещё раз. Жако сел за руль, Хельмут на пассажирском сидении открыл мясную консерву, закапываясь в содержимое походной ложкой. Прохор требовательно стукнул его пальцами по плечу. Хельмут поделился парой банок. Дубль предвкушающе заулыбался, сжав свою долю в покрасневшей ладони. Обошлось без языков пламени и дыма.
Девушка с надеждой смотрела на Прохора. Дубль со вздохом отдал уже разогретую консерву. Девичий взгляд стал ещё более беспомощным и жалобным. Мужчина глянул с недоумением, потом выругался, но банку всё же открыл.
– Надеюсь, у нас с Алмаз будут мальчишки… – пробормотал он вроде бы сам себе.
– Ага, я тоже, – не стала притворяться тугослышащей Полина.
– Почему? – заинтересовался Прохор.
– Не дай Боже девчонке уродиться похожей на кого-то из вас!
Прохор скорчил грубое лицо:
– Уж кто бы говорил!
– А мне терять нечего!
Хельмут после двух банок консервов безмятежно уснул. Адепты на заднем сидении договорились до того, что Полина лягнула Прохора, а тот в отместку устроился на ночь, придавив её спиной. Жако стойко оставался за рулём до исхода ночи.
Утром из машины Полина вывалилась полупридушенная. Прохор тоже был недоволен:
– Истерзала всего своими мослами худосочными!
– Выбирал бы кого помягче! – фыркнула Полина в тщетной попытке размяться.
Прохор, как ни странно, огляделся, будто высматривая того самого «помягче». Хельмут поспешно сдвинулся с линии взгляда, Жако холодно отвернулся. Дубль почесал в затылке, философски пожав плечами. Припал к земле и начал в охотку отжиматься. Значит, не только на молодняк умел покрикивать. Как начальника дружины Полина не имела особенных шансов оценить его в действии, Прохор пропадал при Маге.
– Огонь лучше разведи, – буркнул Жако, расстилая на земле покрывало, чтобы немного вздремнуть.
Прохор не снизошёл до того, чтобы отвлечься от своего занятия. Огонь вспыхнул моментально, заставив пропялиться на себя все двадцать секунд, что горел.
– Чего стоите-то? – неодобрительно заметил дубль. – А горючее кто будет собирать?
