– Ну, ты молодец! Ладно, а от меня ты сейчас что хочешь?
Дюпон внутренне подобрался: вот сейчас речь пойдёт о деле.
– Ты знаешь, что ваш герцог исчез?
– Я знаю, что он приезжал. Но завтрак в его покои не подавался ни разу. Следовательно, он даже не ночевал во дворце.
– Расскажи о нём.
– Что я могу рассказать о человеке, которого видел считанное число раз? – пожал плечами Элисондо. – Только то, что его светлость не капризен, любит завтракать булочками с маслом и джемом, а за ужином выпивает один бокал вина.
– Немного.
– Чем богаты.
Жак помолчал.
– И всё же ты знаешь о нём больше, чем, например, охранник у дверей. Меньше, может быть, чем его камердинер, а может и нет. Просто с другой стороны. Ну, например, мог он отсюда уйти порталом в поместье и никого об этом не предупредить?
– Это вряд ли… – проговорил повар медленно, словно взвешивая. – Он же был совсем мальчишкой, когда… когда случилась беда с его родителями. И его очень берегли, никуда не выпускали без охраны. Покойный сеньор Вальес, который при его светлости был с детства, прямо в голову вколачивал правила безопасности, и среди них – никуда не уходить, не предупредив охрану. Даже из дома в сад. Его светлость герцог один не выходил никогда, только вот порталом из Лютеции сюда добирался. Кстати… – он прикусил губу. – А ведь в то воскресенье он и не должен был появиться. Его ждали в начале января, третье число – дата герцогского суда.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю, потому что в такие дня на ужин всегда готовил мальков угря в белом вине, его светлость очень любит это блюдо. А на тот день их не заказывали. Получается…
– Получается, что его светлость появился внезапно. Могло ли это оказаться для кого-то неожиданно и невовремя?
В ответ Элисондо только плечами пожал.
Какое-то время оба молодых человека молчали, потом Жак спросил:
– У тебя ещё пять минут есть?
Элисондо взглянул на часы.
– Пять – есть.
– Тогда, когда пожар случился, ты уже работал здесь, во дворце?
– Не-а, я тогда ещё в поместье жил. В том самом, Паломарес дель Медина. Матушка моя служила кухаркой, ну и я при ней. А при пожаре погиб не только его светлость Мануэль Алехандро и его близкие, захватило и этот корпус. Дворецкий тогдашний в дыму задохнулся, пытался вытащить хоть кого-то, и главный повар тоже не выжил. Ну и нас перевели сюда. Когда я после учёбы вернулся, матушка снова в поместье перебралась, а я вот, – он обвёл рукой вокруг. – Здесь.
– Ясно. А что говорили о причинах пожара?
Тут Элисондо повёл себя странно. Он оглянулся вокруг, внимательно осмотрел совершенно пустую комнату, потом вытащил блокнот и карандаш – Жак заметил, что на нагрудном кармане белой куртки красным вышито имя, – и на первом свободном листе что-то написал. Потом вырвал листок и показал его Жаку.
«Romulo eta Remoren istorioa errepikatu zen».[9]
Прочитав это, Дюпон посмотрел на своего собеседника и медленно кивнул. Элисондо смял листок и бросил его в горящий камин.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
