Свежий легкий ветер растрепал густые, все еще темные в основной массе кудри Бернара. Полтора года службы с момента восшествия на престол Шарля Первого принесли графу много орденов и воинской славы. Но и седины тоже добавили.
Чем дольше длилось правление Мадино, тем паршивее становилось на душе у Бернара. Кровавая гражданская война, бесконечные казни недовольных и подавление бунтов…
Сидя в одном из полуразрушенных замков Рантуи на краю мира и мечтая вернуться в родную Кордию к семье и детям, он хотел вовсе не этого.
И Шарль… Бернар глубоко привязался к нему. И не без причины. Мадино и его окружение – «королевский двор в ожидании», как они сами себя величали – приняли к себе никому ненужного изгнанника. Можно сказать, спасли от бесславной голодной смерти на чужбине.
Тогда, почти четыре года назад, еще во время правления Алегорда Кестера, Бернар, удостоенный орденов полковник, при всех отказался идти на Ривер под знаменами Хавьера Норрьего. Пытался доказать членам военного совета, что все можно решить переговорами. Хотел вразумить самого молодого князя Ньетто, убедить его отказаться от карательного похода… Да куда там! Хавьер сильно изменился к тому времени. Будто перестал быть человеком и хотел только победы любой ценой. Разразился настоящий скандал.
Кончилось все тем, что Бернара объявили предателем и, с лишением всех прав и титула, выкинули из страны. В живых он остался только благодаря заслугам отца – графа одной из обширных провинций Кордии Фабьена. Кое-как Бернар добрался до первой попавшейся крепости в соседней Рантуе, а потом осел в ближайшем городке, перебиваясь случайными заработками. А через полгода почти нищенского прозябания там его торжественно пригласили ко двору «короля Кордии в ожидании».
Юный Шарль произвел на бывалого полковника благоприятное впечатление. Держался с достоинством. Гладко и связно излагал собственные взгляды на будущее их родной страны. Даже показал длиннющий свиток, содержавший его родословную и подтверждавший право на престол. Бернар ни тогда, ни сейчас не стал вникать во все хитросплетения главных и побочных ветвей королевского древа. Ему требовалась надежда на возвращение домой. И он ее получил.
В окружении Мадино оказалось не так много имевших действительный боевой опыт военных. Прошедший не одну кампанию сорокатрехлетний Бернар быстро стал одним из главных советников принца. Они начали много общаться и даже по-человечески сблизились. Со временем вместе с другими сподвижниками обосновались в одном из небольших замков возле границы Рантуи и Гардорры на отрогах Крайних гор. Часто фехтовали друг с другом, выезжали на охоту, даже, бывало, спорили о будущем долгими вечерами у камина.
Шарль казался воплощением истинного короля: молодой, по-своему красивый, не по годам мудрый, в меру осторожный и наверняка справедливый. Такой не будет рубить головы направо и налево. Не будет заливать окраинные земли кровью…
Но, придя к власти, Шарль будто стал другим человеком. И все пошло совсем не так. Когда война за трон Кордии так неожиданно быстро и триумфально закончилась, Мадино совсем отошел от дел, несмотря на то, что успел показать себя блестящим, даже можно сказать – гениальным полководцем.
Все важные государственные решения принимали теперь другие, неминуемо увлекая страну в бездонную пропасть. А сам новоявленный король лишь предавался любимым жестоким играм.
