– Отправляйся в Итиль. Скоро и мы будем там, – отпустил кланяющегося гостя. – Ну что, воеводы, трубите сбор. Дружина отдохнула, пора и за мечи браться. Спробуем взять город «на копьё» удалым наскоком.
Лодьи причалили к берегу за полпоприща от города, и судовая рать пёхом, стараясь не шуметь и не греметь оружием, направилась к Булгару.
Передовой отряд притаился в дубраве, основная масса остановилась в четырёх стрелищах за их спиной.
– Похоже, булгары давно знают о нас, – пришёл к выводу десятник Возгарь, лёжа в обнимку со своей секирой и внимательно разглядывая стену и приворотные башни со стражей, чего-то горячо обсуждающей и указывающей в их сторону.
– Воевода, когда на штурм пойдём? – вопросил у боярина Добровита, которого Святослав поставил руководить передовым отрядом, гридень Бова, передёргивая плечами. – А то вспотел в кольчуге и подкольчужная кожаная рубаха под мышками чтой-то трёт.
– Жрать следовало вчерась меньше, вот и не тёрла бы, – подтрунил над приятелем Чиж. – Целый каравай хлеба умял с огромным шматом сала вот и стала рубаха мала. Как штаны ещё налезли…
– Уймитесь вы там. Развели тары-бары словно в корчме, – рыкнул на них боярин. – Сигнал подадут, и пойдём город брать.
– Нет, всё нынче ни так идёт. Вкривь и вкось, – разозлился Святослав, разглядывая с небольшой лодьи, как переплывшие без команды реку печенеги, радостно вопя, штурмом взяли пристань, азартно грабя склады, мастерские и дома жителей.
– Вот бестолочи косоглазые, – выругался Свенельд. – По словам Окомира, лабазы товаром забиты, да и в домах добра всякого выше крыши.
– Воевать сегодня, понятное дело, степняки не станут. Кумыс будут лакать и девок булгарских нудить, – недовольно высказался князь. – Чего уж теперь таиться? Посылай гонца к Добровиту, пусть начинает.
Получив приказ, передовой отряд ринулся на штурм, таща длинные лестницы и для бодрости задорно матерясь.
– Бова, ну что ты лестницу дёргаешь туды-сюды? Беги ровнее, будто в отхожее место, – ворчал позади приятеля Чиж.
– Робяты, наддай, а то перестреляют нас булгары как куропаток…
– Как чижей, – буркнул недовольный замечанием приятеля Бова.
– … пока до стены добежим, – хрипло прокричал боярин, отбив мечом стрелу на излёте. – Глянь, что творят, изверги. Крепостной вал горячим маслом поливают или разведённым в кипятке коровьим жиром. Старые уловки. Наддай, говорю, – заслонился щитом от стрелы. – Бросай в ров мешки с землёй и соломой, да вязанки хвороста, – пересекши ров поскользнулся и громко шмякнулся на скользком от жира валу.
– Бова, ну чё разлёгся, лестницу к стене приставляй, – запалённо дыша, вразумлял упавшего неподалёку от воеводы приятеля Чиж.
– Чего замерли? На стену лезьте, – подбодрил дружинников десятник Возгарь, помогая приставить к стене лестницу, на которую сверху полилось кипящее масло, а рядом с десятником грохнулся оземь и покатился вниз огромный каменюка.
Сверху на головы штурмующих летели камни и горшки с раскалёнными углями, которые подожгли накиданные в ров хворост и солому.
– Гори-им, карау-ул, – заблажил Бова. – Бежим, братцы, – кинулся наутёк, подталкивая перед собой упирающегося Чижа.
– Куда, стой! – пытался остановить бегущих дружинников десятник.
И тут, в придачу к прежним бедам, распахнулись ворота, и, прикрываясь щитами и выставив копья, вышла колонна булгар, воодушевлённо метеля отступающих гридей «в хвост и гриву», по мысли Возгаря.
