– Вот видишь, и ты попал в сети, расставленные этим опасным безумцем, – гневно прорычал голос. – Но я не отдам тебя ему так легко. Ты спрашиваешь, почему ты должен сделать это? Потому что ты должен помочь миллионам человеческих душ, идущих в ад прямым путём!
– Смотри! – Чёрный Ангел взмахнул складками своего одеяния, и перед глазами потрясённого Стельмаха отрылась уходящая вдаль и упирающаяся на горизонте в стену пылающего огня дорога.
По дороге, словно слепые, с вытянутыми вперёд руками шли нескончаемым потоком тысячи и тысячи людей. Вопли и стенания донеслись до Бориса из движущейся толпы.
– Открою тебе тайну, Борис, – вновь прошептал ему в ухо Ангел. – Библейские события никогда не прекращались и не прекратятся, пока существует Вселенная. Человеческая душа – это огромный театр, где всё происходит в той или иной последовательности, каждый миг, каждый час, каждый день. Снова и снова отрубается голова Иоанна Крестителя, насыщаются пятью хлебами пять тысяч мужей, Иисус превращает воду в вино, оживляет мёртвых, предаётся Иудой, всходит на Голгофу…
Христос был прав, говоря о том, что «широки врата, ведущие к погибели, и многие идут им…» Посмотри на эти несчастные человеческие души! Они скорбят и мучаются, ожидая твоей помощи. Ты должен спасти для них плоть Иисуса! Не дай распять для них облик земного Христа!
Ошеломлённый натиском собеседника, Борис едва успел произнести: «Что-то я не понимаю…» – Как Ангел, раскрыл свои крылья и, поднеся их к лицу сержанта, приказал:
– Закрой глаза!
Борис закрыл глаза и ощутил, что он перемещается куда-то в пространстве с чудовищной быстротой, и, не успев даже испугаться, вновь услышал слова Ангела:
– Открой глаза и внемли!
Открыв глаза, Борис увидел, что он очутился в толпе людей, пёстро и разношёрстно одетой, быстро передвигающейся по узкой, вымощенной камнем улочке какого-то старинного восточного города. Лица людей были искажены злобой и ненавистью. Они что-то кричали на показавшемся Борису знакомом языке и яростно размахивали руками. И вдруг до него дошёл смысл их слов.
Толпа кричала: «Распни его! Распни его!»
Пока Борис пытался сообразить, где он находится и что происходит, людская река внесла его в маленький дворик, посреди которого на деревянном помосте лежал обнажённый человек со связанными руками. Свистел бич палача, оставляя на теле несчастного глубокие кровавые раны.
Толпа неистовствовала: «Смерть Царю Иудейскому! Распять его, распять…»
«Тридцать девять», – сказал судья, и свист бича прекратился.
И тут неожиданно Борис оказался вместе с чёрным Ангелом перед помостом, забрызганным кровью истязаемого человека.
– Посмотри на него! Ты ведь узнал Его, правда? – Ангел схватил Стельмаха за руку и подтащил его вплотную к неподвижно лежащему на помосте телу. – Знай, что я не хочу Его смерти! Напротив, я хочу спасти плоть Христа от распятия. Теперь ты веришь мне? Я желаю, чтобы Его плоть вечно жила в душах и сердцах людей! Ты сделаешь то, что я прошу тебя?
С уст Бориса уже готовы были сорваться слова: «Да, я исполню твою просьбу», – но, прежде чем он успел открыть рот, неподвижно лежащий человек вдруг пошевелился, с трудом поднял голову, и на Стельмаха взглянули глаза, выражающие неземную любовь, искренность и чистоту.
– Не верь ни одному слову слуги Сатаны, – прошептал Он, – пусть во всём исполнится воля Отца Моего. Так надо, Борис… – и уронил голову.
