Я почувствовала как меня просто сносит на соседнюю койку, а я ударяюсь головой о ее спинку. Не прошло и секунды, как великодушный пациент схватил меня за горло рукой. Видимо, чтобы поблагодарить за спасение.
– Слышь, шлюха! – зарычал он, выпучив глаза. – Это ты меня вчера ножиком пырнула и грабанула?
– Успокойтесь! – произнесла я. – Вы в больнице!
– Мистер, прошу вас, успокойтесь! – испуганно прошептала медсестра, но пациент внимания не обращал.
Я покосилась на медсестру, видя, как она заметалась по палате.
– Кто – нибудь! На помощь! – крикнула она в коридор.
– И где мои деньги, паскуда?! – процедил благодарный пациент, дыша на меня перегаром. – Отвечай!
Он больно сжал мое горло, а я пыталась что-то сказать, но не могла. Воздуха не хватало. Однако, история вчерашнего случая стала обрастать пикантными деталями.
– Или ты мне сейчас живо возвращаешь мои деньги, или я ломаю твою чудесную шейку! – произнес он, глядя на меня мутными глазами.
– Помогите!!! – завизжала медсестра в коридор.
– Краля, считаю до трех! Раз, – процедил этот приятный адекват, скаля гнилые зубы. – Два…
Я пыталась вырваться, но силы в нем было куда больше, чем я думала. В глазах уже темнело. Сознание плыло.
И тут я увидела, как в воздухе мелькнуло что-то красное. Послышался удар, и меня резко отпустили. Я сидела на полу, пытаясь прийти в себя. Чувствовала я себя ужасно. Из разбитой и припухшей губы сочилась кровь. Я видела чужие грязные ноги, скомканное и упавшее на пол одеяло, и искала дрожащей рукой, обо что бы опереться, чтобы встать.
– Благодарю вас, господин генерал, – послышался голос сестрички.
Я почувствовала, как меня бережно поднимают на ноги. Увидев мое лицо, сестричка тут же бросилась мочить полотенце.
– Сейчас, одну минутку… Я постараюсь найти еще зелье, – суетилась она.
Прижав холодное полотенце к щеке, я опустилась на свободную кровать.
– Вы целы? – спросил генерал, одергивая красный мундир, а я вдруг почувствовала, что меня переполняет благодарность.
– Условно, – выдохнула я, отнимая полотенце от лица и морщась. Языком я проверила все зубы. Вроде бы ничего так. Сойдет.
– Может, что – то еще сделать? – спросила медсестра, все еще не придя в себя от произошедшего.
– Можете вызвать скорую, – мрачно усмехнулась я, постанывая от боли и тумана в голове.
– И часто у вас такое бывает? – спросил генерал, присаживаясь на корточки и глядя на мою опухшую щеку.
Ничего, сейчас зелье принесут, и опухоль спадет.
– Никогда такого не было, и вот опять, – отшутилась я, видя как медсестра протягивает мне флакон.
Я откупорила его и вылила на полотенце, прижав к щеке. Холод стал пробирать кожу. Я чувствовала, как боль медленно покидает меня, уступая место легкому покалывающему онемению. Сознание стало проясняться, как от контрастного душа.
– Считайте это издержками профессии, – заметила я, пытаясь улыбнуться.
Вот зря я решила улыбаться. Щека заныла, а я поморщилась от боли.
– Госпожа доктор, что будем с ним делать? – спросила сестричка, пока я смотрела на распростертое возле кровати тело, преисполненное внутренней благодарности за спасенную жизнь.
