Происходило формальное, организованное закабаление крестьян, однако наблюдалось и добровольное холопство. Такая ситуация не поддавалась правительственному (чиновничьему) регулированию, а из государственного оборота в незаконную частную зависимость попадало много служилых и государевых людей.
Опричнина поставила новые проблемы во взаимоотношении опричных и общинных собственников, бояр, дворян. И решать их довелось и выборному народом (т. е. всем миром) царю Борису, у которого были завистники, и противники, и просто недовольные.
А это очень непростое дело – регулировать отношения крестьян и холопов к их хозяевам (местным государям) землевладельцам и к самому государству, у которого были свои виды на служилых людей, на трудовые руки.
Как в таких условиях сохранить «справедливость» межсословных отношений, как охранить слабых от сильных и богатых, как защитить обездоленных и обиженных (бедных), да еще и соблюсти интересы государства?
Мы в XXI веке, в условиях развитой так называемой демократии не можем решить аналогичные проблемы, хотя имеем и Конституцию, и разные положения, и кодексы, имеем парламент и развитую систему бюрократических отношений.
А каково было быть мудрым, гибким и справедливым царю Борису Годунову?
Ропот зависти, злобы, ненависти, недовольства нарастал. Все беды в государстве приписывались государю-выскочке, хотя и избранному Земским собором.
Как это ни странно, но люди к тоталитарному режиму, как и к справедливости и демократии, относятся тождественно и готовы одно сменить на другое, если оно окажется более выгодным и пригодным для их существования.
Тем более что и к самодержавной власти, и к демократическому правлению привыкают в конце концов и подстраиваются под их «особенности».
* * *
В начале очерка я упоминал о шуточной игре, затеянной (и проведенной) царем Иваном IV с возведением на русский трон в 1574 г. хана-татарина Симеона (в крещении) Бекбулатовича.
Конец ознакомительного фрагмента.
