— Вы не черные, солнышко, таких как вы называют брюнетами, — говорю мягко и ласково, — потому что вы Ангелисы, как дедушка Николаос. Вы пошли в наш род.
Сыновья недоверчиво переглядываются между собой, а я понимаю, что погорячилась. Вряд ли в сознании моих детей изысканное слово «брюнет» можно применить к их дедушке Николаосу.
Внешне мой папа с его черными кустистыми бровями, сросшимися на переносице, и черной бородой больше похож на грабителя с большой дороги. Или на пирата. А то, что у него доброе и отзывчивое сердце, вряд ли кого-то волнует, особенно в состоянии панического страха, который внушают его громадный рост и пудовые кулаки.
— Мамуля, а скажи... — затягивает Мир, но я резко сворачиваю на петляющую между инжирными деревьями дорогу, и он замолкает. Понимает, что меня сейчас лучше не отвлекать.
Мой автомобиль довольно громоздкий и недостаточно поворотливый. На трассе он ведет себя безукоризненно, но при извилистых поворотах нужна максимальная концентрация.
Съезжаю с дороги и выруливаю на берег залива, выбираю наиболее пологий спуск к воде.
Мои мальчики собранно и деловито проверяют, насколько надежно защелкнуты ремни безопасности. Они знают, что сейчас будет. Мы все обожаем этот момент, пока что он бывает не так часто.
— Держитесь, — командую детям и давлю на педаль газа.
Машина послушно делает рывок вперед и с шумным всплеском плюхается в залив. На мгновение под водой оказывается почти весь капот, но в ту же секунду раздается глухое урчание — это заработал винт.
Автомобиль плывет, с тихим шелестом расталкивая перед собой воду. За нами тянутся полосы белой пены, берег с инжирной рощей остается далеко позади.
По суше домой добираться часа три, а напрямик через залив не больше часа. С тайным удовольствием ловлю восхищение и восторг во взглядах своих детей, которыми они награждают меня через зеркало заднего вида. И в этот момент, прямо сейчас я испытываю непередаваемую благодарность к Громову.
За все.
3. Глава 3
Громов
Я даже вышел посмотреть, как они уезжают. Стоял на балконе и смотрел, как эта забавная троица грузится в странный громоздкий автомобиль. А когда их еще более забавная мамаша уселась за руль, клянусь, еле удержался, чтобы не остановить это неповоротливое порождение неизвестного автопрома.
И теперь, сидя в баре на крыше отеля, думаю о том, что может стоило все-таки остановить?..
Я сначала не поверил, что это ее дети. Решил, она их старшая сестра или может помощница тренера. Но сумка набитая бутербродами, орешками, попкорном и яблоками показала, что я ошибался. Термос с чаем добил окончательно.
Анне бы и в голову не пришло таскать для Марата сумку с бутербродами. Про термос с чаем молчу. Мои жена и сын привыкли к роскоши и комфорту, к их услугам люксовые отели и рестораны наивысшего класса для вип-персон. Представляю как скривился бы Марат, предложи я ему перекусить бутербродами, сидя на капоте гоночного карта. Как те же мальчики Ангелисы.
Или как... Встряхиваю головой, возвращая мозгам ясность.
Не знаю, почему я так живо это представил. Может, потому, что видел как хрупкая, тоненькая Карина Ангелис кормит своих сыновей бутербродами с чаем? Сердце непонятно почему сжалось, в груди засаднило. И это тоже очень странно, я редко так проникаюсь. А тут накатило.
Наверное ей тяжело одной с тремя парнями. А она одна, это я из тренера вытряс. И имя ее вытряс, и контакты. Не отстал от него, пока не получил всю нужную информацию.
