Учителя наши передали нам, что десять пленений претерпели израильтяне: четыре от Сеннахирима, четыре от Навуходоносора, одно от Веспасиана и одно от Адриана, и во всех этих пленениях не упоминается о колене Дана, потому что оно само вышло и отправилось в землю Куш за сто тридцать пять лет до разрушения Храма.
Что же до того, что говорил Эльдад о существовании у них четырех родов смертной казни, каковы: побиение камнями, сожжение, убиение [мечом] и задушение, – то хотя в Св. Писании о последнем роде смертной казни не упоминается, но мудрецы наши разъяснили и решили, что где в Писании просто говорится «смерть», там должно разуметь не что иное, как «задушение». Далее, что Эльдад говорил о беней-Моше, с ними живущих, и об окружающей их реке Сабатионе, – все это он говорил правду: ибо то же самое рассказывают наши великие учителя в мидрашах[38]: когда Навуходоносор, царь вавилонский, отправил в изгнание 60 раз десять тысяч беней-Моше, и когда они со своими гуслями достигли рек вавилонских, тогда случилось с ними именно то, что рассказал вам р. Эльдад. До пришествия наших предков в землю ханаанскую они [беней-Моше] занимались исключительно войною, поэтому забыли Мишну, которую приняли из уст Моисея и из уст его ученика Иисуса Навина. О последнем говорится даже, что у него явилось, после смерти учителя его Моисея, много сомнений относительно Мишны. Между всеми коленами, бывшими в земле израильской, только колена Иудино и Вениаминово занимались изучением Торы, а потому нечего удивляться некоторым несходствам с нашими законами, о чем вы слышали от р. Эльдада. Ведь мудрецы в Вавилоне и Палестине, изучая одну и ту же Мишну, дают ей каждый свое толкование, ничего не прибавляя, ни убавляя в тексте. Очень часто одни ученики объясняют какое-либо положение одним способом, а другие то же положение объясняют совершенно иным способом, как два мудреца, принявшиеся изучать Св. Писание или Мишну: одному кажется смысл такой, а другому иной. Даже смысл стихов Св. Писания, изложенных определенно и ясно, понимается вавилонскими и палестинскими мудрецами различно, что зависит от неполных, или лишних, открытых или закрытых букв, от распределения акцентов, от Масоры[39] и от разделения стихов. После этого что говорить о различии в понимании текста Мишны: это предмет глубокий из глубоких, кто его может постигнуть?
Впрочем, можно допустить, что Эльдад впал в ошибку по случаю такого горя, какое ему пришлось испытать во время его бедственного странствования, утомляющего всякого человека. Однако Книга Второзакония должна быть везде одна и та же; не может она быть ни дополнена, ни уменьшена и не подлежит никакому изменению ни в целом, ни в малейшей ее части. Изменения могут быть допущены только в Талмуде, так как вавилонские евреи изучают его на сирийском языке, евреи же палестинские – на таргумском языке[40], а ученые евреи, находящиеся в изгнании в земле Куш, – на священном языке, который они один только и знают. А что в их книгах не упоминается ни о каких наших мудрецах, то это потому, что во всей Мишне, которую израильтяне учили в Храме, не упоминаются имена толкователей, и не было надобности упоминать их. Но закон один, как в Мишне, так и в Талмуде: из одного источника все пьют. И не следует стараться объяснять всякую вещь, ибо написано: «Слава Божия – облекать тайною дело»
