Я кивнула на респектабельный особняк со скромной вывеской «Аптека». Как будто в городе нет больше аптек!
Эллиот не сводил с меня внимательного взгляда.
– Толбота вы не боялись.
Я принужденно рассмеялась.
– Поверьте, Рейстеда я тоже не боюсь.
– Тогда в чем дело?
Я поняла, что он не отвяжется, и сказала с досадой:
– Если Рейстед за последние полгода не изменился, то у вас может оказаться еще один труп.
– Кхм, – лейтенант прочистил горло. – Он вам угрожал?
– Да нет же! Долго объяснять. Идемте, посмотрите сами.
И я распахнула дверцу авто, не дожидаясь помощи Эллиота…
В аптеке царили тишь, покой и благолепие. Отделанные темным деревом стены, батареи баночек с аккуратными этикетками, сверкающая лаком стойка…
Сюда приходили те, кто не хотел связываться с такими, как я.
Услышав тихий звон колокольчика, аптекарь поднял голову. Он как раз что-то писал в толстенной книге.
Эллиот чуть сильнее сжал мой локоть, но я только на мгновение опустила ресницы.
Само собой, он ожидал увидеть еще одного блондина, а макушка доктора отливала медью.
– Доброе утро, доктор Рейстед! – первой поздоровалась я.
Он по-прежнему держал докторскую практику. А что, очень удобно – сам назначает лекарство, сам же его и делает. Пациентам тоже нравилось, тем более что импозантный Рейстед виртуозно умел втираться в доверие. Эдакий добрый честный дядюшка, который всегда выслушает и поймет.
– Линни! – доктор широко улыбнулся, продемонстрировав крепкие очень белые зубы, и отложил золотое перо.– Рад тебя видеть, дорогая. Пришла сказать, что передумала? Оценила прелести жизни в семье, а?
Лейтенант молчал, с интересом наблюдая за представлением.
– Нет уж, уволь, – я передернулась. Радушие доктора было насквозь фальшиво. – В твой гарем я идти не собираюсь.
Рейстед неодобрительно покачал рыжей головой, отчего стекла золотого пенсне на его носу сверкнули.
– Зря. Тогда что тебя ко мне привело?
– Мой друг ищет одно зелье… – я замялась.
Рейстед высоко поднял брови.
– А с какой стати ты сама не сделаешь?
Хороший вопрос! Прямо в яблочко.
– Оно… не совсем законно, – обтекаемо объяснила я.
Рейстед хмыкнул.
– С каких пор ты чураешься приработков, Линни? Ты же никогда не была праведницей, – протянул он, и мне захотелось его ударить.
– Я никогда не делала ядов! – рассерженно выпалила я и прикусила язык.
Поздно.
Глаза Рейстеда за стеклами пенсне потемнели.
– Если ты шутишь, Линни, то шутка не удалась! – отрезал он. – А теперь прости, у меня масса дел!
Он пододвинул к себе гроссбух и сделал вид, что проверяет цифры.
– Пойдем, – я дернула Эллиота за руку.
И в этот момент из скрытой за портьерой двери показалась девушка в темном очень скромном платье. Она с трудом удерживала здоровенную бутыль с мутной жидкостью.
– Я приготовила тоник, как ты велел, – прошелестела она.
Рейстед от неожиданности поставил кляксу, грубо выругался и зачем-то схватил увесистые счеты.
Девушка испуганно вздрогнула – и выронила бутыль.
Звон, острый запах спиртовой настойки, лужа на полу…
– Ты, дура косорукая, понимаешь, что ты наделала?! – заорал доктор, уже забыв о посторонних.
Она затравленно опустила светловолосую голову, и у меня буквально зачесались руки.
Вмешиваться нельзя, Лили мне этого не простит.
– Уведите меня отсюда, – попросила я Эллиота сквозь зубы.
Он молча послушался.
А в спину нам доносились крики Рейстеда и жалобные всхлипы его жертвы…
Лейтенант усадил меня в машину, и я откинула голову, прикрыв глаза.
