– Что касается лично Вас, сэр, – нагло заявил он испанскому министру, – то Вам не следует считать меня своим другом. Вы должны ожидать с моей стороны всевозможного противодействия и враждебности.
На что граф-герцог ответил, что он охотно принимает предложенные ему условия. А испанские придворные после данного инцидента стали выказывать Бекингему отрытое презрение.
Этот гневный протест фаворита Якова I вполне устраивал испанцев, и после долгих притворных просьб со стороны Филиппа IV и Оливареса было решено, что Карл останется в Мадриде, по крайней мере, до тех пор, пока английский король не ознакомится с пунктами, на которых настаивал папа, и не пришлёт свои инструкции. Коттингтон поспешно отбыл в Англию, увозя с собой документ с требованиями папы. В очередном письме, написанном Карлом и Бекингемом Якову I и переданном Коттингтоном, они всё ещё выражают надежду, что король может согласиться с этими условиями, хотя они не осмеливались сделать это сами. Король Англии был в отчаянии. Оливарес ловко повернул все переговоры в сторону религиозных требований и совершенно не затронул вопрос о возвращении Пфальца, который был близок сердцу Якова. Ответ короля был характерен для него:
– Мои милые мальчики, ваше письмо… сразило меня наповал! Я боюсь, что это очень сильно сократит мои дни… Но что касается моих советов и указаний, которых вы жаждете на случай, если они не изменят своих требований, то, одним словом, вам следует как можно скорее уехать, если вы сможете получить разрешение, и отказаться от всяких переговоров… Увы! Теперь я горько раскаиваюсь в том, что когда-либо позволил вам уехать. Я забочусь только о том, чтобы однажды снова заключить вас в свои объятия. Дай Бог этого! Дай бог этого! Дай бог этого! Аминь, аминь, аминь! Я заявляю, что вам будут так же сердечно рады, как если бы вы добились всего, чего хотели… и да благословит вас Бог обоих, мой милый сын и мой единственный лучший милый слуга…
Пожалуй, у бедного короля в Англии было больше неприятностей, чем у его сына в Испании, из-за выступлений пуритан против брака принца Уэльского с инфантой. Тем временем Карл и Бекингем продолжили борьбу за изменение условий брачного контракта, а Оливарес, поддерживаемый своими теологами, всё ещё настаивал на том, что бракосочетание может быть отпраздновано условно в Мадриде, чтобы быть подтверждённым в будущем, когда будут введены в действие меры в пользу английских католиков. Однако события следующих нескольких недель испанские власти истолковывали совершенно иначе, чем англичане. Так, испанцы утверждали, что встречные предложения и поправки Карла были всесторонне рассмотрены различными комиссиями, в то время как принц отверг без колебаний все предложения Оливареса во время прощальной аудиенции.
Прощание с Филиппом IV было назначено на 17 июля 1623 года, вечер. Но когда Карл с Бекингемом и всей свитой предстал перед королём, то, к великому изумлению и ужасу Бристоля, он выразил намерение принять условия, выдвинутые испанцами в отношении религии, и от имени своего отца обязался обеспечить их выполнение. В Рим снова были срочно отправлены курьеры, чтобы получить окончательное согласие папы на слегка изменённые условия, принятые Карлом, и какое-то время испанский двор, якобы, рассматривал его брак с инфантой как уже свершившийся.
Такова версия испанцев, но в последнем письме принц и Бекингем, естественно, заверяли короля, что по их требованию условия брачного контракта были значительно переработаны.
