К этому времени Европа окончательно раскололась на два лагеря. Франция, Савойя и протестантские государства оказались по одну сторону, а испанские и австрийские Габсбурги с большинством итальянских княжеств – по другую. Какой бы бедной и истощённой ни была Испания, труды Оливареса не остались безрезультатными, и с большими усилиями были собраны средства на ведение войны.
Когда испанские полководцы герцог Фериа и Амброзио Спинола (по происхождению генуэзец), один на суше, другой на море, вынудили французов отказаться от своих завоеваний в Вальтеллине (долина между Швейцарией и Италией) и в Генуе, мадридцы с ликованием приветствовали молодого короля (который лично ничего не сделал и не покидал столицу) как «Филиппа Великого». Причём Оливарес добился официального присвоения этого титула своему господину.
Поскольку конфликт вокруг Вальтеллины принял угрожающий оборот для Франции, Изабелла решила вмешаться. Молодая королева становится главным посредником в отношениях между двумя государствами, написав множество писем Марии Медичи, Людовику XIII и кардиналу Ришельё. В одном из них она говорит брату о том «горе», которое вызывает у неё напряжённость в отношениях между Францией и Испанией. Она просит его относиться к ней как к сестре, а не к королеве, ради любви, которую он к ней испытывает, тем самым превращая политический конфликт в семейное дело. Эта стратегия позволяет ей оставаться «нейтральной»: то есть, она защищает не интересы Франции или Испании, а скорее общий мир, и что если конфликт разразится, это «будет стоить ей жизни». В своём письме она называет Людовика единственным, кто может дать ей «покой и спокойствие». За этим письмом брату следует послание, которое она отправляет матери.
Вот ответ флорентийки:
– Я очень рада узнать из Вашего письма, что Вы желаете укрепить союз и взаимопонимание между двумя коронами, но я вынуждена сказать, что, кроме того, Вы должны убедить меня, что король Испании, Ваш муж, и его министры не получат никакой выгоды, а король, Ваш брат, и его жена будут в безопасности…
Прося вмешательства Марии Медичи, Елизавета снова придаёт спору между двумя монархами семейный характер. Её усилия, похоже, увенчались успехом, поскольку в марте 1626 года Людовик XIII и Филипп IV подписали Монсонский договор о нейтральном статусе Вальтеллины.
– Против нас была вся Европа, – с гордостью заявил Филипп IV, – но мы не потерпели поражения, и наши союзники не проиграли, в то время как наши враги (то есть французы) вынуждены были умолять меня о мире.
Радость в Испании перешла все границы, когда адмирал Фадрике де Толедо уничтожил голландский флот у Гибралтара, а Спинола, наконец, после десятимесячной осады захватил крепость Бреду (последнее событие Веласкес увековечил в картине «Сдача Бреды»). Тем не менее, ресурсы королевства были на исходе.
Участие Изабеллы во внутренних и внешних делах государства заставило Оливареса считать её своей возможной соперницей. Тем более, что после рождения 21 ноября 1625 третьей дочери, Марии Евгении, её влияние на короля возросло. Хотя вскоре обнаружилось, что ребёнок страдает эпилепсией.
Филипп IV тогда уже бросил Франциску де Тавара (вероятно, её отправили в монастырь), и начал ухаживать за дочерью графа Хивела, ещё одной фрейлиной Изабеллы. Этот королевский роман вызвал громкий скандал: на всех углах и площадях Мадрида сплетники со смаком обсуждали все его перипетии. Чтобы избежать осложнений, король отправил отца красавицы в Италию командовать галерами. И вскоре Мария Хивел уже ждала ребёнка от своего царственного любовника.
