Это как два мира, которым вместе не соединиться. Смириться с этим – тяжело. А порой невыносимо. Но надежды терять нельзя.
И жить надо дальше. Итак…
Дождись смерти прежней любви в твоей душе. И тогда, когда уже будет казаться, что только пустыня и жгучий песок в твоем сердце, посели в нем и взрасти в сердце росток новой надежды. Какое бы время года ни было на дворе, заботься о нем, ухаживай и поливай. Слезами живыми, как живой водой, омывай его, а мертвой водой сама скорбь уже омыла. Молись и Верь. И она придет. О! Она придет!
Даже в самой глубокой тьме можно найти свет». – Было написано размашистым почерком мастера Кнута. – «И когда найдешь его, найдешь свет, зажги факел и без страха иди вперед. Но тебе нужна будет воля. Чтобы не испугаться и идти дальше. Не бойся и иди». На этом текст письма заканчивался.
Ганса охватил трепет. Сколько же ему лет, подумал Ганс. Моему Мастеру? И как же он любил, если решился прибегнуть к вызову духа своей жены? Ганс убрал письмо обратно в конверт.
Несмотря на прочитанное в ту ночь, Ганса не мучили тяжелые сны.
Ему вспомнился разговор с мастером о небесном мире. Гансу снилась извилистая река, освященная восходящим Солнцем. Извилистая река его жизни.
Наутро Ганс проснулся отдохнувшим и полным сил.
Письмо Мастера он спрятал среди модных современных романов в своей личной библиотеке.
Ганс рисует величественные портреты карликов и карлиц империи, важно вышагивающих пышногномами в королевских палатах. У него и деньги, и слава, но тоска гложет его душу. Он вспоминает Францию и ее художников. А также Лондон и галерею Тейт, которые Ганс успел посетить еще до поездки во Францию, где картина Уильяма Тернера «Дождь, пар и скорость» оставила глубокий след в его душе. «Насколько сильно Тернер предвидел наступление новой эпохи!» – думал Ганс в своей мастерской.
