А сколько же тут было оттенков зелёного! Бесконечное количество. И каждый был преувеличен, переполнен, перенасыщен собой. Оттенки не сочетались, не могли влиться один в другой, расслаивались, шелушились.
И сколько тут было недочётов… Странные листья, напоминающие ладошки на березе, шляпки на грибах уж слишком сильно напоминали человеческие шляпы, несимметрично расположенные лепестки на ромашках, ягоды непонятного цвета… И все деревья, цветы, ароматы как будто только пытались быть собой, но не знали как.
«– Кто-то притворился лесом. – Промелькнуло в голове Эльвин. – На свою беду я заметила это… Ведь теперь этот «кто-то», кем бы он ни был, мне этого не простит…»
Она была права, она была права и знала это. Ей было не по себе. Всё вокруг вдруг насторожилось. Тот, кто притворился лесом, понял, что его тайна раскрыта, и замер. Эльвин чувствовала, как он злится, чувствовала, как он негодует.
… Как она смогла?
«– Проникла! Увидела! Разоблачила! Слишком чувствительная, слишком чувствительная…»
И тот, кто притворялся лесом, как будто скукоживался от смущения, что он плохо изображает лес, и всё скукоживалось вместе с ним.
Эльвин опустила глаза, стараясь не смотреть на эту пугающую картину. Вот до чего дошла её чрезмерная чувствительность! Невероятно. Эльвин даже не знала, радоваться или паниковать. С одной стороны, она видела истинное лицо реальности, но с другой… что теперь сделает тот, кому это самое лицо принадлежало? Не думалось ей, что этот хитрец изначально хотел причинить им вред (во всяком случае, она сильно надеялась на это),но что он может сотворить теперь, из злости что его раскрыли? Изменит ли свои планы насчёт них и что у него вообще были за планы? Избранные находились внутри кого-то, в самом центре того, чем стал этот кто-то, словно на сцене, и мысль о том, что из-за неё «спектакль» теперь может окончится трагично, была страшнее всего остального. Единственное, что могла предпринять Эльвин, чтобы защитить своего сына и всех остальных – это не предпринимать ничего, показать похитителю, что она не вмешивается в приготовленный ход событий и задобрить тем, что сохранит его секрет. А ещё… а ещё молиться, чтобы всё обошлось.
«– Я никому не скажу! – С отчаянием обратилась она взглядом ко всему, что её окружало. – Прости, что увидела! Я буду молчать, я не выдам тебя. Только не трогай детей, не трогай Лиама, не причиняй нам вреда!»
Лес смотрел на неё нетерпеливо и строго, но через мгновение он как будто кивнул ей в знак согласия, и Эльвин кивнула в ответ. Вот так абсурд! И девушка вспомнила, как много раз в своей жизни вспоминала это слово, попадая в не менее нелепые ситуации. Ну привет, новая странность! Хотя… Эльвин снова огляделась. Хотя во всём этом было что-то очень знакомое. Да, слишком знакомое. Ей даже казалось, что она видит целостность того, кто пытался перехитрить её, и она знала его, откуда-то знала, знала прекрасно, но не могла вспомнить, кто это был. Как будто он отодвигал от неё воспоминания ещё до того, как она могла вытащить их из памяти. Он не давал ей вспомнить и понять.
«– Надо же так попасться. – Думала она, нервно перебирая пальцами мятые кружева на воротнике. – Надо же так… Но мы договорились, а значит, ничего плохого случиться не должно, ведь правда? Конечно не должно…»
– Заблудились? – Внезапно послышалось откуда-то совсем рядом и Избранные дружно подскочили на месте.
