Дом стоял на самом краю деревни и иногда ночью было жутковато выходить во двор, чтобы справить нужду, благо удобства находились неподалеку. Но и это препятствие не могло удержать нас в стенах городских жилищ, и в один из последних октябрьских дней мы собрались, чтобы поднять бокалы за здоровье, удачу и материальное благополучие Алексея. Поздравлять мы его планировали и в субботу, а в воскресенье с чувством выполненного долга разъехаться по домам. Но утро субботы развалило наши планы, сведя их на нет.
– Да-а-а, Леш. Не думала я, что тебе подарок настолько не понравится, – выпала я первой из транса, пытаясь свести все к шутке и выдернуть из комы присутствующих. – Ты его за это того?
И я показала короткую пантомиму, фантазируя на тему убиения Алексеем гостя, рискнувшего явиться без подношения.
Друзья, не отреагировав, словно под гипнозом, продолжали разглядывать покойника. Алексей же, икнув и дернувшись всем телом, будто по нему ударила и пробежалась одна большая судорога, посмотрел на меня испуганными глазами:
– Это не я. Честное пионерское!
С чего это вдруг ему на ум пришла пионерия, я вникать не стала из боязни, что подобные размышления уведут меня не в ту сторону. А это сейчас абсолютно ни к чему.
Марина пихнула брата под бок локтем:
– Танюха шутит, Лёха. Какой из тебя, блин, убийца, тем более вчера. Ты же «му» сказать не мог.
После высказывания Марины я тут же про себя отметила, что жена брата в трудных ситуациях проявляет себя как человек разумный и мыслящий.
Вслед за Марининой фразой начался процесс возвращения разума к другим: кто-то вздохнул, кто-то почесался, кто-то чихнул, и все разом сообразили, что уже достаточно провели времени на холоде. Не сговариваясь, мы заспешили в тепло, вежливо пропуская друг друга сквозь дверной проем в комнату. Каждый начал заниматься тем, что посчитал первостепенным в такой обстановке. Марина поставила чайник на плиту, Лёша фыркал и сморкался возле умывальника, остальные, забыв про стеснение, переодевались. И тут меня осенило одно воспоминание, от которого я даже подпрыгнула на стуле.
– Погодите, – резко развернулась я к Ирине. – А с чего это ты решила, что это именно я? По какому такому признаку? Или я что, всегда в сапогах сплю?
– Да нет, – спокойно ответила наша новая знакомая, не прекращая своих дел. – Просто чего вы только вчера на себя не натягивали, весь местный гардероб перемерили, когда фотографировались. Вот я и подумала, что ты после от усталости сразу отдохнуть на диванчик и прилегла. Ну и уснула. Я-то раньше спать ушла, не видела, чем у вас, – девушка подумала, – этот «Модный приговор» закончился. Еще эти ваши танцы бабуинов чуть с ума не свели. Грохотали так, я боялась, дом по бревнам разнесете. Но, слава богу, обошлось.
Я, Люда и Наталья переглянулись.
– А мы сюда для этого и ехали, – не сдержалась Наташа. – Чтобы танцы бабуинов исполнять. Или ты думала, что мы здесь на лекцию по теме «Этика поведения в общественных местах» собрались?
Наталья с Вячеславом в моем понимании были особенной парой. Она более волевая, всегда сдержанная и рациональная; он взрывной, импульсивный и добрый. О таком противостоянии в характерах еще Александр Сергеевич Пушкин когда-то замечательно высказался: «Сошлись волна и камень, стихи и проза, лед и пламень». К тому же и ученые-физики внесли свою лепту в описание подобного казуса, во обнародовав открытие о том, что противоположно заряженные частицы притягиваются, что, естественно, в сфере человеческих отношений было принято как лекало, по которому и стали мерить взаимоотношения разных по характеру людей, назло всем сумевших найти друг друга.
