Элель… В каморку музыка не доносилась, от этого стало ещё горше. Пленница обошла тесное помещение в поисках способа выбраться. Окошко высоко и слишком мало, туда разве что трёхлетний ребёнок сможет протиснуться. Дверь прочно заперта. Поиски спрятанных от обычного зрения ходов ничего не дали. Стены — прочные и толстые — надёжно противостояли разрушающим заклинаниям. Пожалуй, впервые в жизни Агаша почувствовала полнейшую беспомощность. Раньше ей всё удавалось — и в академии учителя хвалили, и Панна удивлялась силе подрастающей дочери, приговаривая, что за необыкновенные возможности надо благодарить её отца.
— Отца… — хмыкнула, вспомнив об этом Агаша. — Где его взять-то, чтобы спасибо сказать?
Села на топчан, с тоской рассматривая браслет на запястье. Попробовать активировать весь запас энергии? Рискованно. Мало выйти из карцера, нужно ещё разыскать место, где прячут любимого, и освободить его. Силы наверняка понадобятся.
Скрежет отпираемого замка заставил вскочить и броситься к двери. Яснина успела не только приоткрыть её, но и протиснуться в щель, с неожиданной силой оттолкнув девушку.
— Рано! Ночью выпущу, когда уснёт. Насилу убедила, что в доме никого постороннего нет. Сядь.
Она снова заперла замок, а ключ спрятала в глубоком кармане юбки. Дождавшись, когда внучка вернётся на топчан, опустилась рядом, обняла, обдав запахом черничного варенья и мёда.
— Ба… Я думала, ты меня любишь, — со слезами пролепетала Агаша.
— Любишь… — Яснина крепче прижала плечо внучки к своей впалой груди. — Любишь. Я тебя обожаю, Агашенька. Даже не представляешь, как сильно! Никого дороже тебя нет для меня на целом свете.
— Тогда помоги! — девушка поспешно вытерла мокрые щёки и повернула лицо к бабушке, с надеждой вглядываясь в её окружённые сеткой морщин глаза. — Здесь парень томится. Элель. Нужно его выпустить из аномалии.
— Аномалия, — усмехнулась Яснина, — вон вы как прозвали, — она вздохнула и покачала головой: — Менестреля придётся оставить здесь. Мардан очень на него рассчитывает. Парень пока не согласился на сделку, но хозяин умеет ждать, так что это дело времени. Тебя же я постараюсь увести отсюда. Только нужно это сделать незаметно.
— Я не для того сюда шла, чтобы драпать при первой неудаче.
— Глупыш, — ласково потрепала Агашу по плечу Яснина, — тебе ли тягаться с первым магом Величавца?
— Бабулечка, ну ты же ведь тут всё знаешь! Придумай, как спасти Элеля! И сама с нами уходи, если боишься, что хозяин накажет.
— Дался тебе этот Элель, — насупила брови Ясмина.
— Я его люблю!
Бабушка усмехнулась:
— Так это о тебе он поэмы складывает? «Сияют чистым снегом твои косы, блистают ярче звёзд твои глаза, восторг любви к верхушке Тар-дара меня уносит, волнуют и улыбка, и слеза…»
— Ты запомнила?
— Много чего выдумал речивый, — снова нахмурилась Яснина, — всё не упомнишь. Да только бесполезно. Не отпустит его Мардан, — она отстранилась от внучки, — и я не стану помогать. Тогда другого придётся ловить, а это непросто. Вон, храмовники караульщиков выставили. Кто ж теперь за озеро сунется?
— Зачем ловить? — удивилась Агаша.
— Надо ему. Для эксперимента. Раньше на иномирных опыты ставил, на своих закрепить должен.
— Душу из тела вытягивает?
— А ты откуда знаешь? — напряглась бабушка.
— Знаю. Не думала, что ты замешана.
— Осуждаешь… Что ж, я не удивлена. Дочь своей матери. Та тоже настаивала, чтобы я бросила Мардана. Да только в толк не хочет взять, что это не в моей власти!
