Три века спора о варягах. Летопись и варяги - страница 8

. Это оказалось главной причиной, по которой Лихачев не признавал исторические сочинения XVII века, носящие явно летописный характер, летописями. По единственной причине – что они составлены не под надзором государства и потому летописями быть не могут! Хорошо, если в XVII веке уже не было летописей, то что было? Почтенный академик на эту тему говорит так: появился новый жанр исторической литературы, более развитый по сравнению с летописанием: «На смену летописания в XVII веке прочно утвердились исторические новеллы, хронографы и степенные книги с продолжениями, охватывающими события последних лет»[15]. И в такой капитальном труде, как «Очерки по истории исторической науки в СССР» под редакцией М.Н. Тихомирова, об этом говорится категорично: «Новые приемы русской историографии особенно проявились во второй половине XVII века, когда возникают исторические произведения, только внешне сохраняющие вид летописи, но по существу совершенно отходящие от старой летописной традиции»[16]. По мнению М.Н. Тихомирова, сочинения XVII века нельзя назвать летописями в силу новых требований к историческим работам, эти изменения заключались вот в чем:

1. Расширение круга авторов.

2. Отход от стиля летописи.

3. Значительной расширение исторической тематики.

4. Привлечение новых материалов.

5. Усиление критики исторических источников[17].

Эта точка зрения двух известных историков прямо вытекает из их представления о том, что летопись – это исторический источник. Лихачев, вообще проявлявший большую склонность к опрокидыванию современных реалий в древность, определял летописание как собрание документов и исторических фактов, а саму летопись характеризовал как некоторый упорядоченный архив, будто бы специально предназначенный для будущего историка. Впрочем, более точно: «Летопись на протяжении IX–XV веков – это в основном документ, дневник, «погодник» исторических фактов, систематизированное собрание исторических материалов, своеобразный архив»[18].

Собственно, из этого представления Лихачева о летописании выросло его убеждение в том, что летопись обязательно должна иметь государственное значение. Но ведь этим дело совершенно не исчерпывается. Летописание было не только государственным делом, но и частным. Существовали, во-первых, летописи других центров Руси: псковские, новгородские, тверские, киевские, и многие другие. Во-вторых, были летописи монастырские, а в XVII веке, который кажется Лихачеву эпохой прекращения летописания, появились летописи родовые (Строгановская летопись) и даже летописи одного автора (Ремезовская и Есиповская летописи). Кроме того, все это время продолжалась переработка и продолжение старых летописей и исторических книг, что выразилось в создании целого ряда исторических сочинений.

Нельзя не сказать, что точка зрения Лихачева не лишена своей логичности и последовательности. Если понимать летописание столь узко, как понимал его он, то, действительно, все, что не входит за эти узкие рамки, нужно исключать из летописной традиции.

Поскольку Лихачев слишком узко понимал летописание, то он и не увидел, что жанр развивался в это время. Из кратких записей по годам, восходящим к заметкам на пасхальных таблицах и, как показали недавние открытия, к заметкам на стенах церкви, летописание превратилось в развитый жанр, где погодные записи делались уже в виде новелл, обладающих своим сюжетом. Первое произведение в московской литературе такого рода появилось в 1512 году под названием «Хронограф», и посвящено оно было событиям мировой истории. Лихачев считает, что жанр летописания с этого момента приходит в упадок. Но, на мой взгляд, есть основание считать, что жанр летописи как раз вышел в зенит своего развития и в XVI–XVII веках оказал огромное влияние на развитие русской литературы. Тут еще стоит указать, что в отношении первоначальной рукописи В.Н. Татищева, охватывающей историю Руси от ее зарождения до Батыева нашествия, переданной в 1739 году в Академию наук, существует мнение, что это на самом деле летописный свод Татищева. Д.А. Мачинский пишет: «Таким образом, второй вариант дотатарской истории Руси представляет именно «Историю» Татищева, предназначенную для его современников и потомков. А в 1964 году вышел базовый «Свод Татищева», основанный только на летописях и вобравший в себя сведения ряда манускриптов, ценнейшие из которых позднее были утрачены. Этот свод В.Н. Татищев не считал нужным издавать и отдал его на хранение в Академию наук»