– Так ты паломник? – спрашивает Харальд.
– Да, – отвечает старик, – я совершаю паломничество в Святую Землю, чтобы искупить великий грех.
– В чем же грех? – спрашивает Харальд.
Старик говорит:
– Я знаю, что ты королевской крови, и поэтому могу говорить с тобой откровенно. Имя мое Роберт, но, увы, более я известен как Роберт Дьявол. Двадцать лет назад я получил герцогство от отца своего, и дела мои такие: я усмирил восставших вассалов, вернул к власти графа Фландрии Балдуина, изгнанного собственным сыном, возвел на престол короля Франции Генриха Первого и войною заставил графа Одо Шампанского и герцога Алена Бретонского признать мой верх над ними.
– Славные дела, – говорит Харальд. – Какой же это грех?
Роберт Дьявол покачал головою и говорит:
– Но чтобы получить герцогство, я отравил своего старшего брата Ричарда, усмиряя же вассалов, перебил их девять тысяч. Возвращение Балдуина и Генриха стоило жизни сыну одного и матери другого. Что же до графа Одо и герцога Алена, то лучше мне не вспоминать этого.
Так он сказал и горько заплакал. Харальд говорит, немало удивленный его словам и слезам:
– Признаться, я и в этом не вижу особого греха. Враг достоин смерти.
– Да, – говорит Роберт Дьявол, вытирая слезы седою бородой, – и я так думал прежде. Пока вдруг не постигла меня кара Божья – болезнь, которая сделала меня из сорокалетнего мужчины дряхлым стариком. Я обращался к лучшим врачам Европы и Востока, но никто не смог мне помочь. И вот я встретил одну святую женщину, и она сказала: пойдем со мной, в Святой Земле ты очистишься от грехов, омывшись в реке Иордан. Мы прошли пешком всю Францию, Италию и Грецию, достигли Иордана… а вчера ночью на Иерихонской дороге разбойники отняли у нас то малое, что у нас было, и убили моих слуг и святую женщину. Я же спасся лишь потому, что в суматохе твои подоспевшие люди приняли меня за одного из тех, кто на нас напал.
И Роберт Дьявол стал возносить благодарную молитву и молился долго.
Харальд, выслушавший его с сочувствием, говорит:
– Печальная твоя история, и не похож ты на дьявола. Плохо придется твоим грабителям, даю слово.
Тогда старик протягивает к Харальду руки, трясет головою и просит слезно:
– Видит Бог, не хочу им мести. Я их простил, и ты прости, как велел нам Христос.
Харальд говорит:
– Хоть бы ты их и сто раз простил, у меня служба такая – не спускать разбойникам. Лучше скажи, что я еще могу сделать для тебя.
Роберт Дьявол говорит:
– Ничего, кроме того, что сделать не хочешь. А мне нужно спешить, ибо силы оставляют меня, а я хочу вернуться домой и благословить перед смертью сына своего и наследника Вильгельма.
И они дружески прощаются, и Харальд дает Роберту денег на дорогу и двух воинов с Чудином во главе, чтобы проводили старика до Кесарии, куда приходят корабли.
Солнце поднимается выше, и все жарче зной. И Харальд собирается отдохнуть в тени. Но тут к нему в ротонду приходит Фома Эротик, патрикий. И в руке у него книга, в которую нотарий записывал его беседы с Архитектором.
Патрикий жадно выпил весь кувшин вина и говорит:
– Знаю, славный Харальд, что не любишь, когда мешаются в твои дела. Но многое не сходится в этой книге с отпущенными суммами.
– В этом я плохо понимаю, – говорит Харальд. – Скажи, кто виноват и кого наказать, и я исполню.
– И разбойники, – продолжает грек, – все еще грабят на Иерихонской дороге, и прибыль от паломников уходит в их руки мимо казны. Слышал, что они ограбили самого герцога Норманнского. И, думаю, мало он расскажет хорошего о службе безопасности в Святых местах.
