– Я вам не птенчик!!
В этот момент он потемнел, схватил меня за плечо и прорычал в самое лицо:
– Ты мне то, что я тебе скажу, ясно?
Не выдержав его гневного взгляда и двух секунд, я опустила глаза, хоть от возмущения едва ли не колотило.
– Ты что здесь устраиваешь, мелкая? Сдохнуть хочешь безвременно? Ты что мне продемонстрировать пытаешься? Ну? Отвечай!
От негодования и злого страха перехватило дыхание.
– Не з-знаю, наставник… Не получается ничего…
– Не будет получаться – убьют либо тебя, либо меня, когда я полезу за каким-то чёртом тебя спасать. Если забыла, ты тут не за спасибо ошиваешься! Ты здесь работаешь!
Я затравленно молчала и не могла на него смотреть.
– Сейчас выходим из зоны покрытия, и я хочу, чтобы ты стала глазами на моём затылке и пушкой за моей спиной, ясно? В джунглях мы становимся одним человеком – с мозгами вот здесь, – он ткнул себе в висок. – Я здесь решаю, и я тебя веду. Я – твой наставник. И ты живёшь и дышишь по моим правилам – либо подыхаешь по закону джунглей.
Это лучше, чем соглашаться на птенчика…
– Тебе всё ясно? – напоследок проговорил он так, что каждое слово зазвенело у меня в венах.
– Мне всё ясно, наставник…
Он выпрямился, раздражённо отбросил мою руку, и, отчеканив «За спину!», шагнул навстречу непокрытой зоне. Секунда, две – соберись, Леока, ты должна следовать за ним. Но справа вдруг что-то мелькнуло…
Как в замедленной съёмке – я увидела вылетающего из тени кустарника квазиантропа. Он вытянулся в прыжке, и искажённая яростью морда всё равно была похожа на человеческое лицо. Мичлав развернулся и, не успевая схватить пушку, выпущенную до этого из рук, встретил зверя мощным ударом! – а тот рухнул на него с уже простреленной головой…
Скинув с себя труп, охотник обернулся – я замерла с поднятым полуавтоматом.
– Леока, ко мне! – это я скорее поняла, чем услышала.
Нас разделяло всего несколько шагов, а из мирного солнечного леса уже с грохотом неслась невидимая волна. И неслась будто со всех сторон. Я рванулась к нему, он рванулся ко мне и, поймав на лету, спрятал за спину.
Но прятать было бесполезно – нас окружили – джунгли наполнились отчаянным криком вспугнутых птиц, и стены шатающейся растительности будто сдвинулись. Перехватив оружие наизготовку, я встала в стойку, отстраняясь от раскалённой спины наставника, в которую вжалась в первое мгновение…
…Это была мигрирующая стая. Количеством в четырнадцать особей.
Работа была выполнена, а меня потряхивало. Мичлав забрал полуавтомат и сам зачистил останки. Когда он сел рядом, прямо на землю, тёплую даже сквозь слой прелой подстилки, я пыталась утереть лицо салфеткой, но руки дрожали.
– Ну что? – вопросил он чуть грубее, чем буднично.
– Не надо было меня брать! – просипела я, а пот продолжал капать со лба.
– Я лучше знаю, что надо, а что нет.
– Вы не услышали засаду – из-за меня!
– Вот и сделай выводы.
– Вас действительно могли убить!
– Но не убили.
Спорить совершенно бесполезно…
Подождав возражений, мужчина тоже полез в аптечку. Руки его были в крови.
– Ай, чёрт, сейчас изгваздаюсь!.. Девочка, пожертвуй чем вытереться.
Надёргав из своей аптечки салфеток, я не глядя протянула ему.
– Вот спасибо! Слушай, за тот твой выстрел не буду я тебя птенчиком звать, так уж и быть.
– Вот спасибо! – раздражённо бросила за плечо.
– Ну-ну, прекращай. Сделай хоть шаг мне навстречу! Иначе мы здесь не на месяц застрянем, а чёрт знает на сколько! В первый день обучения я тебе что сказал? Что будет трудно. И говорили мы, малышка, именно о столкновении двух людей. Это неизбежно, даже с твоим прошлым ангельским характером.
