Она надолго задумалась.
На востоке взошла яркая луна. Пусть она поднялась не так высоко и была не так величественна, как описывали в стихах смертные, в ее холодном серебряном свете, залившем все пространство внизу, совершенно потерялись деревья, цветы и камни. Над лазурными водами пруда заструился туман, расходясь по поверхности волнами теплой небесной ци.
Фэнцзю вновь опасливо оглянулась. Миновал час Собаки [27], прикинула она, сюда точно никто не придет. Фэнцзю подбежала к источнику, попробовала воду рукой и, окончательно успокоившись, потянулась к завязкам накидки. Следом за ней опали верхние одеяния и, наконец, нижние. Девушка осторожно шагнула в источник.
Погрузившись в горячую воду по шею, Фэнцзю издала стон блаженства. Рядом с ней проплыло несколько цветков салового дерева. Фэнцзю вдруг решила дать волю своему игривому нраву и начала было плести из них венок, как услышала за белым валуном в источнике громкий всплеск.
Рука, которой Фэнцзю потянулась за очередным цветком в венок, застыла в воздухе.
Темные воды источника пошли рябью, раздробив лунный свет. Из-за валуна показалась фигура в белых одеждах. Фэнцзю затаив дыхание следила, как она заходит в воду и приближается к ней. Из тумана постепенно проступила фигура высокого мужчины с серебристо-белыми волосами и красивым лицом.
Фэнцзю прижалась к каменной стенке источника. Обычно ее мало что могло смутить, но сейчас складывалась определенно неловкая ситуация. Девушка мертвенно побледнела.
Однако она не зря звалась владычицей Цинцю. Фэнцзю очень быстро взяла себя в руки и даже почти как ни в чем не бывало начала подбирать слова для приветствия.
Но как поздороваться в такой ситуации – это, пожалуй, целая наука. Случись им встретиться, допустим, под утопающим в цветах деревом, еще можно было вежливо сказать: «До чего славная сегодня погода, вы тоже пришли полюбоваться цветами?» Но нельзя же вежливо взмахнуть обнаженной рукой и выдать: «До чего славная сегодня погода, вы тоже пришли искупаться?»
Пока Фэнцзю лихорадочно размышляла, как начать разговор, Дун Хуа медленно пересек источник и, похоже, теперь собирался уйти. За все время он ни разу не посмотрел в ее сторону.
В душе Фэнцзю вспыхнула слабая надежда: а может, он ее и не заметил? Значит, она вовсе не опозорилась перед ним на этот раз?
Как раз в тот момент, когда Фэнцзю собиралась испустить тайный вздох облегчения, Дун Хуа, уже ступивший одной ногой на берег, вдруг замер, а на голову Фэнцзю свалилось верхнее одеяние владыки.
В то же время она услышала неподалеку голос, очень напоминающий голос принца Лянь Суна. Видимо в крайнем смущении, тот выдавил:
– Простите, помешал, понимаю. Я ничего не видел, уже ухожу…
Фэнцзю, помедлив немного, сняла с головы белые одежды Дун Хуа и посмотрела в сторону, откуда, как ей казалось, слышался голос Лянь Суна. В лунном свете у круглого прохода размеренно колыхались ветви деревьев Ашока.
Дун Хуа смерил ее долгим взглядом и спустя некоторое время спросил:
– Что вы здесь делаете?
– Купаюсь, – честно и с легкой опаской ответила Фэнцзю. Лицо ее порозовело от пара.
Только после до нее дошло: вода в ночи хоть и казалась темной, но на деле же была прозрачной настолько, что можно было разглядеть дно. Фэнцзю вмиг покраснела так густо, будто ее окунули в кипяток.
Заикаясь, она потребовала:
– В-вы… закройте глаза! Не смейте смотреть! Н-нет, отвернитесь, скорее отвернитесь!
