Колобочек уныло ответил:
– Не знаю. Но я люблю учиться, поэтому задал вопрос одному из собравшихся там бессмертных братцев. Ничего он мне толком не объяснил, только сказал, что на принцессу Чжи Хэ уже есть двадцать пять ставок, а на тебя всего три, и он сомневается, не промахнулся ли с выбором. – Колобочек вздохнул и тоскливо продолжил: – Я мало что понял, но не хотел заставлять тебя ждать, поэтому тихонько улизнул. Когда я уходил, краем уха услышал, как тот братец спрашивал у другого, может ли он перенести три свои ставки на имя принцессы Чжи Хэ…
Фэнцзю долго молчала. Потом вынула из рукава расшитый золотом мешочек с ослепительно яркими рубинами, сняла с шеи яшмовую подвеску искусной работы и распустила узел на поясной подвеске из нефрита в виде феникса. Все это она вручила Колобочку с серьезным напутствием:
– Сделай двести ставок. На мое имя.
Колобочек взял драгоценности и недоверчиво уточнил:
– Я же такой маленький, а ты учишь меня жульничать?
– Бессмертный из Цинцю должен быть первым во всем, – отвела она взгляд. – Твоя старшая сестрица не может никому уступить. Это называется репутацией правителя. Если не веришь, сам подумай.
Колобочек без задней мысли отбил:
– А дядя мне говорил, что в учебе ты никогда первой не была, всем прочим уступала, чуть ли не в конце списка плелась!
Фэнцзю резко закашлялась.
– Разве тебя не учили: великие точно знают, что должно делать, а что нет?
Колобочек фыркнул:
– Глупости, я никогда не занимал последнее место на экзаменах.
Фэнцзю содрогнулась от всплывших в ее памяти ужасных картин прошлого:
– Это потому, что у тебя еще не началась теория буддизма. Ты и представить себе не можешь, какая это трудная жуть.
Колобочек поддался ее беспокойству:
– Неужели все настолько ужасно? – Малыш не желал верить в жестокую действительность. – Но я постоянно вижу, как братец Дун Хуа… хм, дядя… дедушка Дун Хуа удит рыбу и читает буддийские сутры, и, кажется, ему они только в радость!
Фэнцзю помолчала немного, а потом с искренним восхищением выдохнула:
– Да он извращенец.
Стоило ее словам отзвучать, как налетевший порыв ветра принес новую волну одуряющего аромата агарового дерева, заставив ее расчихаться. Зажав нос, Фэнцзю отбежала на пару шагов и, повернувшись, сообщила Колобочку:
– Этот аромат меня доконает. Я подожду тебя в маленьком цветочном саду.
На верхнем ярусе дерева Лянь Сун, который, за отсутствием у него других дел, принес Дун Хуа меч Высокого долга, подоспел как раз к последней фразе Фэнцзю. Когда братец и сестрица отошли подальше, он раскрыл веер и с исследовательским интересом посмотрел на Дун Хуа:
– Чем вы только заслужили подобную похвалу?
Дун Хуа закрыл сутру и с ничего не выражающим лицом спросил:
– Похвалу? Чэн Юй тоже так тебя… хвалит?
Лянь Сун потер нос.
– О, меня она просто зовет негодяем.
* * *
Едва переступив порог своих покоев, Фэнцзю поняла, что впереди ее ждет отвратительный день.
Предполагалось, что Девять небесных сфер окажутся благоприятным для пребывания местом, но, как только Фэнцзю покинула зал Благовещих облаков, над ее головой пролетели две вороны и преспокойненько уронили два дурно пахнущих подарка. Конечно, такие пустяки не отбили бы у нее желания полюбоваться прекрасными видами. Однако вскоре после этого на Тридцать третьем небе они с Колобочком столкнулись с кучкой низших бессмертных, делавших ставки на нее с Чжи Хэ, и выигрывала по очкам отнюдь не Фэнцзю. Конечно, даже это досадное стечение обстоятельств не убило в ней страстное желание прогуляться. Но чем дальше она продвигалась, тем хуже все становилось. Стоило Фэнцзю попытаться отыскать спокойное местечко и немного передохнуть, как лисичку неведомым образом занесло в лес агаровых деревьев, и теперь ее не переносящий запах агара нос зудел, и она чихала без остановки.
