Договорив, он влюбленно уставился на Цзи Хэн, лихорадочно размышляя, правильно ли припомнил стихи.
Увы, Цзи Хэн пропустила мимо ушей редкий проблеск его литературного дарования. Она немного помолчала, а потом вдруг сказала:
– По отцу и матери я не единокровная младшая сестра повелителя Сюй Яна. На самом деле мой отец – водный дракон с горы Байшуй. Возможно, ты слышал его имя. Мэн Хао – самый бесстрашный генерал, который во времена первозданного хаоса сражался под началом Верховного владыки Дун Хуа.
Слезы на ее лице чуть подсохли, но голос все еще звучал глухо.
Сяо-Янь растерянно смотрел на нее, не понимая, отчего именно сейчас она вдруг решила поведать ему свою родословную. Младшая сестренка Сюй Яна оказалась ему не родной, что само по себе было интересным известием. В другое время оно сильно бы потрясло Сяо-Яня, но не сейчас, когда он ждал ответа на свое признание. Отстраненное замечание Цзи Хэн его задело. Неужели им только что попросту… пренебрегли?
Разумеется, он слышал о Мэн Хао. Когда Дун Хуа вел войну ради объединения мира, непобедимый генерал Мэн Хао возглавлял десятки тысяч союзных войск. Когда Дун Хуа стал владетелем Неба и Земли, Мэн Хао остался при нем строить планы, снискав славу гениального стратега, чьи расчеты приносили победу, даже если сам он был от поля боя за тысячи ли[11]. Дун Хуа весьма его ценил. После, когда Верховный владыка затворился в Рассветном дворце, все сочли, что и Мэн Хао ушел в тень подобно другим чиновникам, служившим Дун Хуа.
Однако ходили слухи, что бывшие подчиненные Дун Хуа обосновались на исключительно красивых горах бессмертных в мире людей. Почему же владыка Мэн Хао, чей статус был столь высок, предпочел укрыться от мира на гиблой горе Байшуй?
Цзи Хэн, устремив взгляд куда-то вдаль, медленно проговорила:
– Отец полюбил мою матушку-владычицу, поклонился в последний раз Верховному владыке и отправился в Южную пустошь. Однако повелитель алых демонов тех времен использовал матушку, чтобы заманить отца на Байшуй. Он пробил его кости цепью-пленителем драконов и запер в Белой заводи, чтобы там отец годами стерег камфорное дерево. Матушка никогда мне об этом не рассказывала, но правда открылась мне триста лет назад, когда брат отправил Минь Су размышлять над ошибками на горе Байшуй, а я бросилась туда его спасать.
Постепенно история все же захватила Сяо-Яня, и он мигом позабыл о своей обиде, невольно начав кивать в такт словам Цзи Хэн. Неудивительно, что никто больше не слышал о местонахождении владыки Мэн Хао, – оказывается, прославленный генерал прошлых вех попал в ловушку из-за красавицы. Непобедимый стратег проиграл любви.
В застывших глазах Цзи Хэн отразилось горе, навеянное воспоминаниями, тугими комками выталкиваемыми из ее горла.
– Пока я пыталась вызволить Минь Су, на меня напало множество ядовитых тварей, живущих на горе Байшуй. Сотни и тысячи вгрызались в мое тело.
На этих словах она вздрогнула, и Янь Чиу мысленно содрогнулся вместе с ней.
Цзи Хэн продолжала:
– Жизнь моя повисла на волоске, и отец сломал цепи – пленители драконов, чтобы спасти меня. Но он… он был смертельно ранен, – она всхлипнула, – перед смертью отца мы встретили Верховного владыку. Отец доверил ему меня, умоляя позаботиться обо мне и вывести из моего тела яд Осенних вод, в который соединилась отрава тех сотен ядовитых тварей. – Не глядя на потрясенного Сяо-Яня, она все говорила и говорила: – Отец знал, что я люблю Минь Су, но был убежден, что мой брат Сюй Ян так же коварен и жесток, как его отец. Даже если бы я спасла Минь Су и сбежала с ним, мы попали бы в ту же ловушку, что и отец когда-то. Никто не оставил бы мне Минь Су. Отец умолял Верховного владыку согласиться жениться на мне, чтобы ослабить бдительность Сюй Яна. Так у нас было бы два месяца подготовки к свадьбе, чтобы устроить побег, продумав все до мелочей. Отец предвидел, что, если бы я вернулась домой, куда бы я ни пошла, за мной повсюду следовали бы соглядатаи Сюй Яна и только в брачную ночь он бы расслабился. Отец попросил владыку прикрыть наш с Минь Су побег в ту ночь.
