Он втягивает носом воздух у моего виска, и перед глазами все идет размытыми пятнами. Я чувствую его напряжение, жар и возбуждение. Прерывистое и горячее дыхание обжигает кожу, и от него веет чем-то терпким и мускусным. И этот едва уловимый запах отзывается теплой тяжестью внизу живота и ногах.
— Сладкая девочка.
Пальцы дрожат, а сердце колотится о грудную клетку, оглушая меня гулкими ударами. Я в ловушке.
— Прошу… — жалобно поскуливаю я в его руках, — отпустите… я хочу уйти…
— А твой запах говорит о другом, — хрипло шепчет в ухо, — слова здесь ничего не значат. Мы чуем ложь.
— Я, правда, хочу домой…
— Но я чую иное желание.
Увлекает в дом, и дверь за нами бесшумной затворяется. Я обреченно оглядываюсь и вздрагиваю в объятиях Уроша, когда вновь принюхивается к моим волосам, а затем и вовсе касается кончиком языка скулы, словно пробует меня на вкус. Кожа горит от его слюны, и по телу прокатывается волна слабости и жара.
— Вечер перестает быть тоскливым.
4. Глава 4
Урош заводит меня в гостиную, а я забыла, как дышать: делаю два выдоха и только один вдох. Голова кружится, ладони вспотели, а в груди сердце будто на последних оборотах работает и вот-вот остановится.
— Что с ней? — Горан отхлебывает из банки пива и чешет бороду.
— Машина сломалась, — Урош усаживает меня в кресло и с улыбкой заглядывает в лицо. — Бывает же такое, да?
— Это называется страх, — деловито отвечает Йован, и от холодного взгляда его зеленых глаз между лопаток проступает липкая испарина. — Ее запах забивает другие, но ей страшно.
— А почему тебе страшно? — Горан вскидывает черную бровь и замирает с банкой пива у рта.
— Вот мне тоже интересно, — Урош со смехом плюхается в свободное кресло и тянется к коробке с пиццей, что украшена желтыми кусочками ананаса.
— Потому что я хочу домой…
— И где ты живешь? — Йован мягкой походкой идет через гостиную к комоду и наливает в бокал виски на два пальца.
Затем он лезет в стальное ведерко и к янтарному напитку бросает несколько подтаявший кусочков льда.
— Тебе задали вопрос, — Горан откидывается на спинку кресла, — если Альфа спрашивает, то надо отвечать.
— У вас тут какой-то тайный клуб Альф? — сипло отзываюсь я.
Урош смеется, будто я искрометно пошутила и запивает пиццу пивом. Я, если честно, не совсем понимаю, что подразумевают они под альфами, но уточнять не буду.
— Неплохо, — кивает и вновь отхлебывает. — Я оценил.
— Где ты живешь? — по словам повторяет Йован и разворачивается в мою сторону.
Тараторю адрес вместе с почтовым индексом и добавляю, что на двери не хватает одной цифры.
— Какой цифры? — Йован делает глоток и вопросительно изгибает бровь.
— Единички, — выдыхаю я и ежусь. — У меня сто первая квартира. Пришлось маркером дорисовать.
Я не планировала называть адрес и тем более посвящать незнакомцев в такие подробности с маркерами и единичками. Если вернусь в город, то перееду.
— А если не вернешься? — хрипло спрашивает Горан.
— Почему не вернусь? — я сглатываю колючий ком в горле.
— Это же не я подумал про если, — Горан недовольно проводит языком по правому верхнему клыку. — Вот я и спрашиваю.
— Если не вернусь, то… — у меня в голове кисель, — то не перееду.
— Логично, — соглашается Урош.
— Но я бы хотела все же вернуться, — едва слышно отвечаю и оглядываю мужчин, — пожалуйста.
— И переехать? — уточняет Йован, убаюкивая в ладони бокал с виски.
— Могу не переезжать.
