Наивная
Париж. – Мама посмотрела на меня так, словно я сказала «Пондишери». Или «Полинезия».
– Да, – ответила я так легко, как только могла.
Она пронзила меня взглядом, в котором читались паника, подозрение и неодобрение. Такова моя мама – всегда настороже. Выискивает проблемы и риски. Предпочитает, чтобы ее мир был как можно меньше и безопаснее. Я могу это понять – это облегчает жизнь. Но я не должна быть такой же. Это мой первый шаг к тому, чтобы не превратиться в нее. Не то чтобы я ее не любила, я просто не хотела стать такой же и поэтому нашла работу помощницы по хозяйству за границей.
– Ты имеешь в виду, нянькой. – Она ненавидела, когда я использовала иностранные слова. Думала, я воображаю о себе невесть что.
– Нет. Au pair – это другое, – объяснила я. – Это значит «равный». Живешь как член семьи. Наниматели дают деньги на расходы в обмен на помощь с детьми.
– О-о. – Мама выглядела озадаченной. – Но почему? У тебя ведь отличная работа.
– Ты же знаешь, я не хочу торчать там вечно. И знаешь, что я хочу работать в сфере моды. Если я выучу французский и познакомлюсь с Парижем, это будет полезно для моего резюме.
К сожалению, только это и составляло бы мое резюме, учитывая, что я провалила вступительные экзамены. Я не осталась в школе на шестой класс, а пошла в колледж, потому что там учились крутые люди. (Я к таковым не относилась, то есть к крутым.) И это была моя первая ошибка. А вторая – то, что я решила, будто мне не нужно готовиться. В итоге мои результаты оказались ужасны, и в университет я не попала.
– Но ты и сейчас работаешь в сфере моды.
– Нет, мам. Я работаю в отделе женской одежды в старом, захудалом универмаге.
Она сделала вдох через нос, пытаясь найти аргументы, которые могли бы на меня подействовать.
– Там о тебе будут заботиться всю жизнь.
У нее так и вышло, но двадцатилетнюю девушку это не прельщало. В этом возрасте важен только нынешний день.
Я покачала головой:
– Да разве это жизнь? Я хочу в конце концов перебраться в Лондон.
Мама вздрогнула, и я поняла, что слишком поторопилась. Париж. Лондон. Но это не было неожиданностью. По журналам, которые я приносила домой и страницы которых бесконечно слюнявила, она знала, что я помешана на одежде. По тому, что я тратила все до последнего пенни на дешевые копии последних нарядов из «Вог». В моей спальне висели постеры с изображением моих кумиров: Мэрилин Монро, Одри Хепбёрн, Дебби Харри, Джеки Кеннеди. Я изучала подолы их юбок и высоту каблуков, рыскала по благотворительным магазинам в поисках одежды, имитирующей их стиль, и с помощью старой швейной машинки «Зингер» перешивала юбки и платья, подгоняя их под свой размер.
Я мечтала работать в модном журнале, стать журналисткой, писать об иконах стиля, супермоделях и подиумах. Мне предстояло пройти долгий путь, прежде чем я встану на первую ступеньку воображаемой карьерной лестницы, но я была полна решимости. За неделю до этого разговора я прочитала в «Мари Клэр» статью такой же девушки, как и я, не имевшей никакой квалификации, но пробившей себе дорогу наверх и ставшей младшим редактором. Это вселило в меня надежду.
А потом, сидя у кабинета стоматолога в ожидании очередной пломбы, я увидела в «Леди» объявление о найме помощницы по хозяйству. Что-то витало в воздухе, подталкивая меня к тому, чтобы изменить свою жизнь.
Я похлопала маму по руке:
– Я должна это сделать.
