- Я думаю, нам в любом случае стоит хоть в общих чертах обсудить случившееся, - наконец решаюсь я, возвращаясь за стол.
- Думаю, да.
Илья немногословен. Занят тем, что раскладывает салат и стейки на тарелки, потому разговор приходится продолжить мне. Залпом выпиваю вино и наливаю себе ещё.
- Мы с Вадимом разводимся. Ты как раз привёз мне сюрприз тогда. Документы от Персидского.
Снова замирает на несколько мгновений, но ничего не отвечает. Ставит передо мной тарелку с едой, даёт вилку и сам садится напротив со своей порцией.
- Странно, что ты меня ещё не захотела пристрелить, как гонца, принесшего дурные вести.
Он усмехается, открыто и как-то по-мальчишески, что ли, и это в очередной раз напоминает мне о том, что у нас с ним очень большая разница в возрасте.
- С чего ты взял, что они дурные? - вздыхаю, принимаясь за салат и мясо. Аппетит просыпается почти сразу, всё приготовлено просто, без каких-то изысков, но очень вкусно. - После того, как Вадим ушёл к другой, эти вести совсем не дурные.
Не знаю, зачем я делюсь всем этим с Ильёй. Думаю, вполне хватило бы сказать, что мы просто больше не живём вместе и скоро разведёмся.
- Понятно, - кивает Илья, уминая еду с такой скоростью, будто не ел минимум сутки.
Его «понятно» совсем не режет слух. Наоборот - оно чёткое и лаконичное и не несёт в себе ничего лишнего. Улыбаюсь, продолжая есть. Снова кухня погружается в тишину, нарушаемую лишь звоном вилок и ножей о тарелки.
Всё действительно просто и понятно. По крайней мере, с моей семейной жизнью - вернее, её отсутствием - мы разобрались. А что будет дальше, покажет время.
Доев, Илья откидывается на спинку стула и берёт бокал вина. Покачивает его в длинных сильных пальцах, смотрит на меня, и мне под этим взглядом уютно и неуютно одновременно. Потому что вообще не представляю, чего ожидать уже в следующую секунду.
- Вообще Наська у меня в таком замечена раньше не была, - усмехается он, всё же отводя взгляд. - Как-то замкнулась, когда её мамы не стало. И новую себе уж точно не искала. Но вообще я рад, что так всё случилось. Она ожила будто.
И я тоже ожила. Только не будто, а по-настоящему. Не знаю, что было бы со мной, если бы не эта малышка. Да и представлять даже не хочу. Цепляюсь только за то, что у меня есть здесь и сейчас, но от страха, что всё это может исчезнуть, внутри всё холодеет. Гнать надо от себя всё негативное, но не могу.
- Ладно. Если твоё предложение ещё в силе, я подремлю в гостиной. Окей?
Я даже вскакиваю с места, когда слышу вопрос Ильи. Тут же морщусь, начинаю судорожно прикидывать, смогу ли расстелить бельё.
- Конечно! Я сейчас быстро только тебе чистое постельное принесу.
- Эй. Ты чего?
Он мягко смеётся, поднимаясь следом.
- Я просто прикорну на пару часов и уеду.
- Ну, нет уж. Разбудишь Настю, если среди ночи ходить будешь. Так что оставайся до утра.
Сама не понимаю, откуда вдруг поднимается такая волна протеста. Наверное, от всё той же горечи, что рождается с пониманием, что Илья рядом со мной даже на несколько часов остаться не хочет. И это - совершенно контрастным образом - вдруг придаёт мне сил.
- Иди в душ, а я расстелю тебе диван, - почти что командую прежде, чем похромать в спальню.
И только когда оказываюсь в прохладном полумраке, где на моей кровати сладко сопит Настя, понимаю, что была права. Во всём. С Ильёй иначе, похоже, просто не получится.
