– И когда рассвело, вас нашли люди и почесали тебя за ушком… – усмехнулся Зубов, думая, что уже разгадал историю.
– Да не-ет… если бы нашли и почесали, то и рассказывать нечего… Поутру и днём мы ягоды собирали. Есть хотелось, больше, чем сейчас. Бродили мы по лесу, разговаривали. И сдружились, конечно… Потом наступила вторая ночь. Хорошо я днём немного поспал и сил накопил. Завалились мы в шалаш, и парень снова ко мне прижался и грелся-грелся, а я мух да комаров гоняю, лапами машу. Меня-то им не достать, у меня-то шерсть уже в полтора сантиметра – густая такая шерсть. В общем, пошли пятые сутки наших мытарств. Я подумал, что всё конец моему дружку медленно приходит. Парнишка кашлял, хрипел, нос забит; температура у него – жар как от печки! Но ничего – мальчишка не сдавался… выживал. Я днём собирал ягоды, ночью грел его. Днём ягодные плантации, ночью сон в детском бреду. Но сам-то я ещё малец. Моим мозгам всего четыре года. На пятую ночь, стало быть, слышу волчий вой. Настоящий, дикий вой! Струхнул я сначала, а потом спросонья и сам завыл по-звериному. Да так у меня здорово получилось, что вокруг нас собралась целая стая. Громадные волки. Глаза светятся, сканируют нас, кто мы такие есть. Глотки у них рычат, зубы как сабли… Я парня ветками накрыл и к зверю вышел. Стою в темноте, а волки подходят ко мне и обнюхивают. Я испугался, хвостик поджал, не шевелюсь, а потом думаю, а вдруг!.. и на чистом русском языке попросил их вывести нас из леса. Говорю: серые братья, отведите меня домой – туда, где люди живут, иначе, говорю я… иначе человеческий мальчик умрёт; он ведь совсем слабый. Волки смотрят на меня и даже хвостами не виляют. Самый крупный, что-то прорычал, и я понял, что надо идти за ним… Парня еле расшевелил. Он видит волков и не боится, будто чувствует, что звери помочь ему хотят. Человек, а понимает лесного жителя. Во так, Стас! Я пацана под руку взял и повёл по тёмному лесу; ну, наверное, часа три шли. Огромный волк впереди, мы сзади. И что ты думаешь, вышли мы прямо на то место, откуда наш злополучный поход начался. Обидно только, что спасибо серому братцу не сказал. Он посмотрел на нас и, не прощаясь, в лес, как рванул. В общем, всё хорошо закончилось. Мальчишку врачи выходили, а меня все хвалили – только не верили, что нам волки помогли. Думали, я сам дорогу нашёл, а историю эту выдумал.
Шульц замолчал, вспоминая своё босолапое детство с колючками за ушами, а Стас проникся к старику и даже забыл о холоде.
– Слушай, Шульц… а человека этого, ну мальчика, ты ещё, когда-нибудь встречал в своей жизни?
– Встреча-ал. И не раз.
– Ничего себе! И где он сейчас?.. кем он стал?
– Да ты его знаешь. Это генерал Жуков.
Стас невольно привстал с узенькой скамейки, услышав имя.
Вот это поворот! Шульц спас товарища генерала, его непосредственного начальника, когда тот был ещё мальчиком. Получается, что Жуков не протянул руку помощи, когда брату по оружию была необходима его поддержка? Жуков что, бросил волка? Не помог гибриду, спасшему ему жизнь в диком лесу?
– Очуметь история, – поразился рассказу Зубов. – Товарищ генерал – твой должник! Это несправедливо жить в бараке при таких-то друзьях.
– Успокойся, Стас, – рыкнул старый волк. – Он хотел мне помочь, но я был глуп и горяч. Я сам себя загнал в угол. Всё сделал сам…
Уши Шульца развернулись к входной двери в камеру.
