— Судьба источника вас не касается, лин инквизитор.
— Это когда же такое было? — фыркнул Кантариус и встал со стула. Пол под его грузной тушей жалобно заскрипел. — Может быть, по вашему разумению, судьба источника его хозяйке тоже не принадлежит? Сомневаюсь, что лина Хельда запросто откажется от трактира, а ведь ей ни по одному закону не позволят его оставить.
— Мнение будущей лины Делири вас тоже не касается, — отрезал Кеннет. — Если у вас остались вопросы, вы можете задать их в канцелярию Его Величества.
— Я хочу поговорить с хозяйкой, — лицо Кантариуса побагровело, он шумно дышал, раздувая ноздри. Не стоило даже надеяться, что Коршун выпустит добычу из когтей. Поздно. Столько лет ждал, лелеял мечту о мести, почти получил своё, до постели со мной оставался один шаг. И вдруг фитоллийский выскочка недвусмысленно прогонял его из трактира. — Где Хельда?
— Вы плохо слышите, лин Кантариус? — Кеннет шагнул к инквизитору и будто бы невзначай положил ладонь на рукоять меча. — Ваша проверка и ваша служба здесь окончены. В комнате на ночь вам отказано. Вот дверь, вот порог. До свидания.
Кантариус не испугался. Я помнила, как он высокомерно заявлял: «Мне плевать на вашего жениха». Но одно дело — запугивать слабую женщину, и совсем другое — бросать вызов главе Клана Смерти. Хватит ли злости? Или разум вернётся за мгновение до того, как Кеннет обнажит меч?
— Хорошо, — выцедил сквозь зубы Кантариус и, сгорбившись, вышел из комнаты.
Не верилось, что всё закончилось. История с инквизитором не могла завершиться вот так — тихо и мирно. Поговорили двое мужчин без свидетелей, и я спасена. Ни слёз, ни нервов, ни унижений. Я устало улыбнулась ведьме напротив и прикрыла глаза. На лестнице раздались шаги. Кантариус подошёл и остановился рядом. Хотелось сказать что-то остроумное, с привкусом яда, но в голову приходили только банальные требования бежать, пока лин Делири не передумал отпускать его.
— Всего доброго, лин великий инквизитор, — всё так же не открывая глаз, попрощалась с бывшим женихом я. Ответа не услышала. Только грохот шагов, будто старый Коршун срывал зло на деревянном полу.
— Ты ему ещё белым платочком вслед помаши, — усмехнулась Сирая, возвращая «окно». А я даже не заметила, как ведьма его скрыла.
Кеннет всё ещё стоял в угловой спальне и смотрел на заправленную для Кантариуса постель. Я думала, не пойти ли к нему? Выдохнуть и спросить о неоценимой услуге королю и о судьбе источника, чтобы разговор вышел спокойным и взвешенным. Меня до сих пор колотила мелкая дрожь. Но теперь из-за перепада настроения от чёрного отчаяния к робкой надежде. О, боги, пусть всё будет хорошо.
Глава Клана Смерти достал из кармана зеркало и посмотрел в него.
— Пруст или Сокол, ответьте мне.
— Пруст здесь, лин Делири, — прозвучал незнакомый голос и по зеркальной глади пошла рябь. Лицо Кеннета превратилось в отражение другого мужчины. Черноволосого, небритого и с усталым взглядом.
— Мне нужна жизнь одного человека, — отчеканил глава наёмников. — Великого инквизитора Кантариуса.
— Поножовщина в подворотне? Сердечный приступ?
— Нет, тоньше. Нелепая случайность без единой ниточки к заказному убийству.
— Будет сделано, лин Делири, — склонил голову собеседник.
— И Пруст. Я хочу, чтобы он страдал перед смертью. Знаю, ты умеешь.
Кеннет услышал короткое «да» и убрал зеркало, но я успела увидеть полную яда улыбку Пруста.
