– Доброе утро, мама.
– … Твою мать, где это видано каждый день здороваться в одном-то доме? Этот-то, вольтанутый, опять всю ночь свои фильмы дебильные смотрел?
– Да.
– Совсем мозгами поехал. И чего говорит тебе, как жене? Я мать, должна быть в курсе.
– Про К-17 рассказывает. Что хвост отвалился.
– Чего? – свекровь вытаращила глаза.
– И про Путина переживает сильно.
– Хиванда (7)! Где он видал этого Путина? Чего за него должен живот болеть? – со вздохом протянула многострадальная мать. Потом обернулась ко мне. – Чего стоишь столбом? Кофе давай вари. И сигареты подай.
Так мы и жили. Тихо и однообразно.
И вдруг Эрик сказал мне как-то, пробудившись от спячки:
– Я страшный сон видел. Будто сыночек наш в трубу вылетел. Срок-то какой у тебя?
– Два месяца. Жду, когда шевелиться начнет.
– Ну, дай Бог. – и чмокнул губами воздух. – Я люблю тебя, мой малыш.
Под конец декабря я почувствовала неладное. Бросилась к эхоскописту.
– Срочно на операцию. Плод мертвый.
– Может, ошибка? – еще теплилась надежда. Я прямо от врача поехала к чудотворной иконе. Рухнула на колени:
– Матерь Божья, сотвори чудо! Я так ждала его. Это мой последний шанс стать матерью!
Но было пусто и в сердце, и внутри меня. Чуда не случилось. Я пришла убитая домой, сказала в чем дело. Свекровь заплакала:
– Доченька, коранаес (8). Аствац, аствац (9)! Как я твою боль понимаю.
Эрик повесил нос.
– Ну что ж. На все воля Божья, – в его глазах были видны слезы. – Я так ждал его.
Я перешла к прозе жизни:
– Срочно деньги нужны. Хотя бы сто лар.
Мать с сыном переглянулись:
– Нда… а где достать? Может ты у кого одолжишь? А мы потом кусками отдадим.
Я махнула рукой и пошла принимать меры, просить подругу, чтоб на завтра пошла со мной для страховки, если станет плохо.
Утром Эрик пробормотал сквозь сон очень к месту:
– Я в печали, – и опять захрапел.
Лена пошла со мной в больницу и ждала пока все не кончилось. Потом довезла меня до дома.
Мне не хотелось жить.
Как-то ночью я долго не могла уснуть и подсела к свекрови, которая по обыкновению курила свою астру и слушала через наушники телевизор. Эрик был выпивший и лежал мертвым телом на своем месте.
– Не спится тебе, доченька? – она сдернула свои наушники.
– Нет. Уйду я отсюда. Напрасно я все это затеяла.
– Уйдешь? – она просверлила меня подслеповатыми глазами. – Зря ты так. Не руби с плеча. Не гневи Бога. Он тебе хорошего мужа дал. Мой сын любит тебя. Я ж вижу, как он на тебя смотрит. Не бьет, не пьет сильно, тебе не изменяет. Какого еще рожна надо? Вот я тебе про себя расскажу…
…Я слушала ее и плакала.
– Что твоя боль рядом с моей? Иди, доченька, спи лучше. Тебе рано вставать. А я буду молиться, может и услышит меня, грешницу, Господь, и даст тебе сына.
…Услышанное потрясло меня. История свекрови была для меня нужным шоком и вылилось в рассказ «Пока дымится сигарета».
«Пока дымится сигарета» -рассказ автора (Кусочек сценария)
Я – Бог, располагающий твоими обстоятельствами, а ты не случайно оказался на своем месте! Это то самое место, которое Я тебе назначил. Не просил ли ты, чтобы Я научил тебя смирению! Так вот смотри: Я поставил тебя как раз в ту среду, ту школу, где этот урок смирения научается. Твоя среда и живущие с тобой, только выполняют Мою волю
…Кобулети сороковых годов – это маленький портовый городишка. Вспомнит Вардуи свое детство, так и почувствует в горле солоноватый запах моря и свежевыловленной хамсы.
