Тринадцатый стул Кисы Воробьянинова. Повесть о ненастоящем человеке - страница 4

Прибыв на место деловые люди прошли в магазин. Чарушников пошел осматривать объект, а Воробьянинов тихонько припрятал в саквояж пару бутылок коньяку и палку сырокопчёной колбасы. «Ну что же, мне всё нравится, магазин в порядке. Так и быть, покупаю за 7 тысяч. Едем к нотариусу?», спросил покупатель. «Конечно!», обрадовался Киса. «Деньги при вас?» И они отправились в нотариальную контору.

Нотариус быстро вник в суть сделки, проверил документы, составил всё необходимое, начислив и с радостью получив свою комиссию, предложил сторонам рассчитаться. Воробьянинов получил деньги, уложил в саквояж, отдал новому хозяину ключи, документы и удалился.

Ехать на поезде в Энск Ипполит не рискнул, подумал: « Ещё обворуют или ограбят», и решил добираться по старинке на лошадях.

Выйдя из конторы, он крикнул: «Извозчик! Извозчик!», и незамедлительно подкатил крытый экипаж с возницей в подмятом цилиндре на голове. «Куда ехать, товарищ?». «А скажи, любезный, далеко ли биржа извозчиков?» «Почто вам биржа? Сам довезу куда надо!» «Ехать не близко, в N-ск, знаешь дорогу?» «А то, как же, ездил туда, и правда, далёко. Сколь денег положите?» «Рублей сто пойдёт?» «Добавить бы надо…» «А я тебя угощу на дорожку, годится?» «Н-у-у, как угостите..» «Не обижу, поехали!» И усевшись на мягкое сиденье сказал: « Дай-ка стаканчик, любезный, я тебя чуток согрею“, сказал предводитель. Возница быстро сообразил и сразу же отыскал граненый. Киса достал из саквояжа краденый коньяк, налил полстакана, подал подчерствевший уже пирожок с „мясай“. „На добрую дорогу!“, сказал тост, и сам отхлебнул из бутылки. Извозчик выпил, закусил, закурил папиросу и, обернувшись, сказал: „Душевный напиток, как ангел прошел вовнутрь, теперь ехать и теплей и веселей“ „Ну, так трогай!“ „Едем

барин, «товарищи» меня таким никогда не угощали! Доедем к вечеру!», и лихо погнал лошадей. Довольно быстро они покинули город и выехали на тракт.

Дорога была уже подмерзшей, но не заснеженной, так что пролётка резво ехала, поскрипывая на ухабах. В пути Воробьянинов ещё угостил кучера коньяком и последним пирожком из Москвы, и сам хлебнул и закусил прихваченной колбасой.

Глава 3

Вскоре они приехали в Энск. Не доехав до дома квартал, Ипполит остановил извозчика, расплатился и пошел пешком. «Нечего ему знать, где я живу, мало ли что». Придя к дому, достал он из-под крыльца спрятанные при отъезде ключи. В почтовом ящике скопилась куча писем, в основном квитанции на оплату коммунальных услуг. Войдя в квартиру, хозяин обнаружил, что электричества нет, явно отключили за многомесячную неуплату.

Да и холодно было в доме как в склепе. Но это не очень расстроило Ипполита Матвеевича, всё-таки уже дома и не с пустыми карманами. Достал он из шкафа бронзовый канделябр и свечи, зажег, осветив комнаты. Затем снял с лица накладные усы и бороду, принёс дров, растопил камин. Жизнь стала налаживаться. Поужинав колбасой с остатками коньяка и чаем лёг, он спать. «Завтра будет видно. Бон нюи», сказал он себе и уснул.

На утро вновь в доме похолодало. Проснувшись Воробьянинов опять затопил камин, привёл лицо в порядок, перекусил чем осталось и одевшись, отправился в отделение ЗАГСа, где ранее служил регистратором. Однако в конторе ждала его неприятность: заведующий кадровыми работниками сообщил Ипполиту Матвеевичу, что он уволен за непосещение службы сверх запрошенного отпуска на недопустимый срок, и что на его месте давно работает молодой и перспективный сотрудник, член ВЛКСМ, а ему, Воробьянинову, записана в трудовую книжку статья об увольнении за прогулы, с которой на работу устроиться сложно. Завкадрами выдал Ипполиту эту книжку с ехидством: «Нате ваш волчий билет».