Тринадцатый стул Кисы Воробьянинова. Повесть о ненастоящем человеке - страница 6

Катерина, прихорошившись и одев приличное мирское платье, накинула на себя чёрную накидку с капюшоном, чтобы не быть узнанной прихожанами, отправилась к Воробьянинову.

На крыльце её ждал хозяин с фонарём «Летучая мышь» в руке, благо, керосин в нём остался с былых времён.

«Добрый вечер, голубушка, прошу, проходите, света нет, у них видите ли, электрик в каком-то отгуле, придётся обойтись по старинке, свечами. Гостья тихонько прошла в дом, а Ипполит, оглядевшись запер дверь.

Комната сияла свечами и отражениями в зеркалах, стол благоухал яствами так, что у наголодавшейся гостьи потекли слюнки. «Присаживайтесь за стол, давайте выпьем за встречу», сказал Киса, и расторопно налил гостье хорошего вина. Также он предложил закусок, вполне подходящих для изысканного по тем временам приёма. Они выпили и закусили, а поскольку оба проголодались, не спешили с разговором. Ипполит ещё предложил выпить, и не дожидаясь ответа, налил ей вина и себе коньяку. Принятый алкоголь, тепло камина и приятная еда сделали своё дело. Глаза у обоих заблестели и разговор завязался:

– А вы знаете, Ипполит Матвеевич, эти ваши замечательные свечи мне напомнили нашу с Федей мечту о свечном заводике в Самаре, хотели жить-поживать, наливочку попивать да в 66 играть… Где он теперь? Вы обещали что-то рассказать о нём. Встречались ли вы? Где? Когда?

– Да не то чтобы встречался, а слышал, что ушёл он в Кавказские горы и там пропал в поисках какой-то мифической грузинской царицы Тамары.

Воробьянинов не стал рассказывать, что с отцом Фёдором даже дрался из-за стула, в котором могли быть бриллианты, и что батюшка просто спятил в поисках оных, и украв у него колбасу сбежал на гору, откуда его сняли медработники и отправили в психиатрическую больницу.

– Это ужасно, то, что выговорите. Но вестей и правда давно никаких нет, жизнь пропадает.

– А скажите, матушка, что, и правда так прибылен свечной завод, коль вы так хотели его приобрести?

– Да, конечно, ведь столько церковных приходов в губернии, и везде свечи нужны, да и в лавках они ходовой товар.

– Сколько же стоит такой заводик?

– Федя говорил, тысяч 150.

«Вот, 150 тысяч, что мне нужны,» подумал Воробьянинов, и в его голове начал зарождаться смутный план.

– Скажите, Катерина, простите, запамятовал, как вас по батюшке?

– Александровна я, так можно и без отчества…

– Хотел спросить, а есть у вас список приходов в губернии?

– Да был где-то в документах Отца Фёдора дома. А зачем вам?

– Знаете, а ведь заводик-то свечной вполне можно будет приобрести, и без отца Фёдора, на нас с вами, на паях, на двоих, только нужна будет ваша помощь. Ну об этом потом, давайте ещё выпьем.

Заинтригованная Катерина согласно кивнула. Они ещё выпили, с удовольствием закусили. Потолковали о том о сём, о ценах, об общих знакомых. Киса угостил гостью ещё пирожным с чаем, закурил папиросу, предложил послушать музыку на граммофоне, но это вовсе смутило матушку, и она засобиралась домой.

– Может, я вас провожу?

– Не нужно, Ипполит Матвеевич, могут ещё чего лишнего подумать.

– Так я завтра зайду? А вы список приходов поищите.

– Хорошо, постараюсь найти.

Предводитель положил в кулёк конфет, пирожных и галантно подал матушке. « Нате вам на дорожку, и спокойной ночи. До завтра», улыбаясь, проводил он гостью.

Зародившаяся мысль о добыче больших денег стала выстраиваться. «Кругом процветает НЭП, новая экономическая политика, которую объявил почивший вождь, видимо, понявший, что без частника-никуда. Ну а отчего бы мне не состряпать липовую компанию „Михельсон и К“? Набрать акционеров из попов для строительства свечного завода, деньги-то у них водятся. А там ищи ветра в поле…» Эта мысль привела его в отличное состояние духа, он ещё посидел в кресле-качалке у камина, слушая граммофон и потягивая коньяк. «Завтра надо составить план и начать действовать, а пока бон нюи!», сказал себе Ипполит Матвеевич и отправился спать.