– Снег в сентябре? – скептически смотрю на тренера.
– Да хоть с бубном и барабанами всей командой скачите, вызывая снег, ливень, ураган! – взрывается он. – Нам нужно дней пять. Минимум. В таком виде, – тычет в моё лицо пальцем, – ты на поле не выйдешь.
– Ладно, я понял, – успокаивающе раскрываю ладони.
– Понял он. Понятливый, блин... – ворчит Столяров.
Подъезжаем к базе. Миновав КПП, заходим в корпус. Геннадий Степанович чеканит командным тоном:
– Сейчас обедаешь. Потом зайдёшь к Михалычу. Покажешься ему, красавчик, – прихватив за подбородок, вертит мою голову, разглядывая синяк и ссадины на лице. – Потом идёшь спать. Чтобы сегодня не видел тебя ни на поле, ни в тренажёрном зале. Заболит голова – сразу дашь знать. Всё понял?
– Так точно.
– Не паясничай.
– И не думал, – стыдливо опускаю глаза.
– Всё, иди.
Сваливаю.
В столовке – никого. Команда пока на тренировке. Быстро запихнув в себя постную жрачку, иду в медкабинет. Дмитрий Михайлович ошарашенно привстаёт, увидев моё лицо.
– Ёёёё... Твою мать!.. – падает обратно на стул. – Ты же спать ночью должен был! Куда же ты попёрся, сынок?
– Да лунатил я... – пытаюсь пошутить.
Михалыч не такой лютый, как Столяров. Но сегодня и он во мне разочарован.
Геннадий Степанович заходит в кабинет и молча отдаёт врачу документы из больницы. Уходит, даже не взглянув на меня. Михалыч так же молча изучает рекомендации. Выдаёт мне какие-то таблетки, мазь для заживления ссадин и синяка и отправляет спать.
В холле встречаю своих.
Мир и Сэвен подпирают меня с двух сторон и уводят в качалку. Следом заходят Фор и Тэн, закрывают дверь. Друзья начинают говорить одновременно. Нападают, ругают, охреневая от моего вида.
Молча выслушиваю их. Они правы, да. Я накосячил. Но менять что-то не стал бы. Карамелька, её губы, наши поцелуи, смешивающееся дыхание, её имя...
Хорошего я от этой ночи получил больше, чем плохого.
Синяки пройдут. Ссадины заживут. Черепушка моя переживёт удар биты.
– Всё, пацаны. Хорош. Я всё понял, – останавливаю затянувшиеся «пиздюли». – Матч перенесли. Я буду в норме.
– Боюсь, всё намного хуже, Тим! – рычит Фор. – Знаешь, кто эта девчонка? – показывает мне фото на своём телефоне.
Прежде, чем взглянуть, ловлю реакцию Дамира. Он морщится и отводит взгляд. Наконец смотрю на экран. Карамелька. А рядом с ней Денис Гольдман. Он обнимает её за плечи, они улыбаются в камеру.
Это чё за звиздец?!
Фор начинает говорить прежде, чем я успеваю отойти от шока.
– Утром Зиновьев показал фотку Дамиру. Мир её узнал. Зина сказал, что легко нашел её в друзьях Гольдмана. Эрика Гольдман. Она сестра его родная. Погодки они.
– Сестра? – не веря своим глазам, смотрю на фотку.
Они не похожи. Совсем!
– А теперь возникает закономерный вопрос, Тим! – рычит Сэвен. – Как думаешь, какого хрена ей от тебя нужно?
Это какой-то прикол, да?
Отдаю Фору телефон, беру свой. Сейчас напишу этой Эрике Гольдман... Но мой телефон сдох. Мляя...
– Тим, ты чё молчишь-то? – напирает Сэвен.
Да и остальные все на взводе.
– Очевидно же, что она подставить тебя хотела, – говорит Тэн. – Из игры вывести. Чтобы Золотые выиграли. Ведь не просто так она именно с тобой – нашим капитаном – решила замутить.
– Точно! – щёлкает пальцами Фор. – Драку эту подстроила... Пи*дец, братцы. Вот сука!
Растерянно провожу по волосам. Вздрагиваю, когда пальцы касаются раны. Отхожу от друзей. Мне нужно немного больше воздуха. Кажется, я задыхаюсь...
