Тринит. Сказка о первом снеге - страница 14

– Милорд, – уважительно произнес он.

Но эльф вдруг обратился к Эмори, ни на кого больше не глядя:

– Мисс Тейн, у меня пока не было возможности представиться. – Он подошел к столу и Эмори осторожно поднялась. – Мое имя Гертангель Певельгас. Надеюсь, вам здесь оказали подобающее гостеприимство?

Эльф холодно взглянул на сержанта Ройса, но тот не поднимал головы.

– Все были очень любезны, – поспешила заверить его Эмори. – Благодарю. Раз вы здесь, господин Певельгас, значит собрание Совета завершилось?

– Прошу, зовите меня Гертангелем, если вас это не смутит. Нам, эльфам, чужды людские звания, – улыбнулся эльф.

Эмори смущенно кивнула, соглашаясь. Хотя это показалось ей совершенно неловким.

А улыбка вдруг пропала из синих глаз эльфа, когда он произнес:

– Вы правы, собрание окончено, решение принято. Я здесь, чтобы перенести вас домой. – Сердце Эмори радостно забилось. – Но лишь для того, чтобы вы собрали вещи. В ближайшее время вам придется находиться вдали от родного дома. Мне очень жаль.

– И… – Эмори сглотнула разочарование. – Как долго?

– Будущее мне не ведомо, мисс Тейн, – ответил он. – Но я, все же, осмелюсь сделать предположение, дабы не обманывать вас ложными надеждами. Вы вряд ли когда-нибудь снова вернетесь домой.

Раввия не берет пленных. Раввия не ведет переговоров с иноземными захватчиками.

Убийцы, предатели и заговорщики против власти в Раввии не имеют права на суд и подлежат немедленному уничтожению.

Любая угроза безопасности Раввии и его подданных подлежит немедленному уничтожению.

Исключение: заклинатели рун.

(Руководство для гвардейцев.

Раздел 2. Пункт 1.3 )

Звук кукушки в старых часах пробил, а, если быть точнее, прокряхтел полночь. Последний день июня подошел к концу, а это значило, что завтра – тот самый день. День, когда жизнь Эмори Тейн поделится на до и после. И, кажется, пора бы ей уже привыкать к резким поворотам судьбы, потому что в последнее время ее заносило на них довольно часто.

Эмори потерла уставшие от чтения глаза.

«История королевства Раввия. Старое издание» оказалась самой толстой книгой, которую она когда-либо видела, но, к собственному удивлению, только что стала одной из ее любимых. И все же, последние главы не были помечены красным или желтым, поэтому она оставила их недочитанными – на них не было времени.

У нее вообще ни на что больше не было времени. Тринадцать месяцев, как оказалось, – иногда очень короткий срок, и сегодня он подошел к концу.

Тем не менее, Эмори была твердо намерена выжать максимум из каждой оставшейся минуты.

Она отложила «Историю» поверх высокой книжной башни, что образовалась возле ее кресла, в котором она, кажется, уже почти что пустила корни – количество проведенных за чтением часов, сидя в нем, невозможно было сосчитать.

Теплый свет от камина коснулся обложки следующей книги, которую Эмори аккуратно вытащила из середины башни: «Рунопись. Основы и практики». Она пролистнула несколько глав и дошла до тех, что были выделены желтым цветом, но затем пропустила и их. Сейчас ее интересовало только красное – обязательная информация.

Когда Эмори добралась до нужной главы, губы ее зашевелились в такт чтению. Она сосредоточилась на том, чтобы слово в слово отложить в памяти каждую прочитанную строчку.

В гостиной было тепло от растопленного камина. Зачарованный очаг трещал поленьями и тихо похрапывал во сне. Обычно Эмори любила с ним поболтать и послушать его страшные сказки на ночь, но в последнее время ворчливый огонь слишком остро реагировал на общую нервозность, и часто плевался искрами. Это становилось опасным для ее книг, поэтому Эмори подумала, что пусть уж он лучше пока дрыхнет.