Полюбившийся читателям кот Мартын в поисках своего хозяина едет в Америку. Здесь его ждут новые подвиги и приключения, в результате которых он добирается до Вашингтона и знакомится с самим президентом США Клинтоном, его семьей и любимцем американцев, котом Клинтона Соксом. Много опасностей и испытаний приходится пережить Кысе, прежде чем найти своего хозяина и обрести наконец счастье.
«Кошачьи детективы», «кошачьи романы ужасов», «кошачьи триллеры»… А вот как насчёт «кошачьего авантюрного романа»? Перед вами – увлекательные приключения питерского кота Мартына, философа и умника, гедониста и казановы. Приключения опасные – исмешные, весьма озорные – и захватывающие дух. Криминальные истории, в которые поневоле втягивается Мартын, всегда запутанны и таинственны. Найти в этих клубках нить истины и вправду способен только кот! Пот
Блестящий кинороман В.Кунина, написанный на основе одного из его лучших произведений – «Ночь с Ангелом».Увлекательная и необычная история, в которой в единое и причудливое целое переплетены мотивы мистической притчи и семейной саги.История обычной семьи, поведанная... ее ангелом-хранителем!
В новом романе известного писателя и кинодраматурга тесно переплетены реальность и фантазия. Герой романа, талантливый художник, с детства наделен необычайным даром – он может убивать силой своей психической энергии. Герой проходит черезмногие опасности и испытания, он использует свой смертоносный дар, чтобы выжить и наконец осуществить свою давнюю мечту.
Венедикт Ерофеев – явление в русской литературе яркое и неоднозначное. Его знаменитая поэма «Москва—Петушки», написанная еще в 1970 году, – своего рода философская притча, произведение вне времени, ведь Ерофеев создал в книге свой мир, свою вселенную, в центре которой – «человек, как место встречи всех планов бытия». Впервые появившаяся на страницах журнала «Трезвость и культура» в 1988 году, поэма «Москва – Петушки» стала подлинным откровением д
Прошло почти полвека, как я впервые переступил порог Ленинградского высшего артиллерийского командного училища. И чем старше становлюсь, тем дороже воспоминания о годах, проведенных в его стенах. Уже давно нет этого уникального военного заведения, имевшего старинные традиции, громадную учебно-материальную базу, прекрасный профессорско-преподавательский состав, но до сих пор, когда бываешь в Санкт-Петербурге, нет-нет да и потянет на Московский про
В первый том собрания сочинений включены те самые знаменитые повести, с которыми Юрий Поляков вошел в отечественную словесность в середине 1980-х, став одним из самых ярких художественных явлений последних лет существования Советского Союза. Сегодня эта, некогда полузапретная, проза нисколько не устарела, наоборот, словно выдержанное вино приобрела особую ценность. Написанная рукой мастера, она читается с неослабным интересом и позволяет лучше ос
Григорий Бакланов – советский писатель, сценарист и публицист, фронтовик, один из ярких представителей «лейтенантской прозы», среди которых Виктор Астафьев, Юрий Бондарев, Василь Быков, Борис Васильев, Виктор Некрасов… В 1941 году, когда Бакланову было 17 лет, он добровольцем ушел на фронт, участвовал в боях на Украине, в Молдавии, Румынии и Венгрии; конец войны застал его в Австрии, в звании младшего лейтенанта. Достоверные эпизоды войны, отраже
Однажды журналистка районной газеты спросила меня:– Как вы сочиняете стихи?– Я их не сочиняю вовсе. Мне их диктует кто-то свыше, а я только записываю.«Я не просто грустен, я – февраль» – это сборник стихотворных произведений, созданных за всю мою жизнь. В сборнике представлена как чистая лирика, так и гражданские стихи. Произведения крупной формы собраны в отдельном разделе.
Веларма-низший демон. Пытки обреченных на муки людей-ее основная обязанность. Она оттачивала навыки подачи иллюзий,разучила несколько техник боевых искусств. И даже принудительно вышла замуж за себе подобного.
Но впервые и случайно ступив на Землю, она напрочь забывает все вышеперечисленное. Даже собственное адское имя.
Теперь ей придется узнавать себя заново в компании холодного и сосредоточенного на работе детектива Со Джуна.
И пусть она бол
