Тарш молча ждал пояснений.
– Если по закону, то мой муж должен занять трон после смерти отца. – она в отчаянии заломила руки. – Но он перс. Зато мой сын мидянин. Я почти уверена, что отец предпочтёт видеть наследником внука, а не зятя.
– Что я должен сделать? – Тарш не стал говорить, что всё это знает не хуже, а может, и лучше неё. Он понимал, к чему клонит Мандана и был к этому готов.
– Я хочу, чтобы ты, когда он родится, был неотлучно при нём. И днём, и ночью. Хочу, чтобы ты не спускал с него глаз. Слышишь, всегда рядом с ним.
– Ты думаешь?..
– Уверена. Помимо сестры, найдутся и другие, кто захочет, чтобы у Иштумегу остался единственный внук.
– Не проще ли вернуться к мужу, в Пасаргады?
– Тогда он станет персом. Я хочу, чтобы мой сын рос в Экбатанах. Только так его признают царём.
– Но ты должна понимать, что одному мне не справиться. Мне нужно иногда спать.
– Тогда найди верных людей. Я знаю – ты можешь. Люди тебя любят. Пусть это будут простолюдины, лишь бы были преданны. Тебе нужны деньги? Я раздобуду сколько потребуется. Продам все свои украшения, но заклинаю тебя Тарш, помоги мне.
– У меня всё есть, твой муж снабдил меня достаточно. А людей… людей я найду. Что ещё от меня требуется?
– Ты должен вести себя пристойно. Здесь не Пасаргады. Твои попойки и… – она поморщилась, – походы в бордели не приветствуются. Мой отец слишком придирчиво относиться к соблюдению приличий, особенно сейчас, когда рядом с ним маги.
– Кх. – идея не посещать увеселительные заведения не пришлась Таршу по вкусу.
– Если тебе нужна женщина, – Мандана насупилась, а в её тоне прозвучали ревнивые нотки, – я пришлю тебе рабыню. Ту, которую ты выиграл. Она твоя.
– Но…
– Никаких но. – женщина со злостью поглядела на него. – Это мой подарок. Пользуйся. А теперь ступай. – от неё снова повеяло холодом.
*
Сразу после разговора Тарш немедленно вернулся к себе. Переоделся в свой обычный наряд и спешно покинул дворец. Для начала он отправился на базар и договорился с торговцем вином о поставке двух небольших бочонков в персидский лагерь – один для победителей в состязаниях, другой для иных целей. После чего направился туда сам.
Он долго ходил между палаток, встречаясь с давно знакомыми воинами, но рассматривая их уже с другой стороны, припоминая, как кто разговаривает, кто как относиться к женщинам, с ходу отметая болтливых или жадных. Подобрал с дюжину и устроил совместную попойку. Смотрел и слушал, периодически нахваливая мидийские порядки и отпуская шуточки в адрес Камбиза. Кутили до ночи. Утром выбрал троих, которым больше всего не нравились вчерашние разговоры, и с ходу сделал предложение исполнять роль его рабов. Несмотря на объяснение, зачем ему это нужно, оно сразу было отклонено, но в результате переговоров сошлись на роли вольноотпущенных, служащих господину за плату и кормёжку. Осталось раздобыть три чеканных, серебряных ярлыка, выдаваемых всякому имеющему право входа во дворец. Но это уже дело Манданы.
Проведя среди персов ещё полдня, Тарш пустился в обратный путь, но вернулся не через южные ворота, а через восточные, завернув в уже известное место, с целью искупаться. Пока его положение не было столь высоко, чтобы ему полагалась иметь в своих покоях большое медное корыто для мытья, поэтому он решил использовать эту возможность при всяком удобном случае.
Открыв дверь, предварительно подмигнув стражнику, занявшего ночной пост, он увидел Касиса в компании гостя. Гостьи. Мандана угадала с подарком – это была та самая певичка, что понравилась по дороге сюда её новому союзнику.
