Сквозь шум в ушах пробился скрипучий голос:
– Не спеши.
Прохладные тонкие пальцы иголками впились в виски. Голова просветлела, боль в спине притупилась.
Старик накинул на себя холщовую рубаху. Повязал голову платком, затянул узел на затылке. Что-то в его лице и движениях было до ужаса знакомым.
– Пить… – прошептал Вилар.
Старик приподнял ему голову. К губам прижался край жестяной кружки. Уже допив холодную воду, Вилар ощутил во рту странный кисловатый привкус.
– Что это?
– Трава.
– Где я?
– У нас. Ты болен. Спи.
Старец опустил ладонь ему на лицо и вновь сдавил виски. Вилар вдыхал знакомый запах и не мог его вспомнить. Мысли лениво ворочались в голове, тело приятно тяжелело. Погружаясь в сон, Вилар улыбнулся – ладонь старика пахла рыбой.
Снилось что-то тихое, безмятежное. Но сон бесследно испарился, забрав с собой спокойствие и тишину.
Вилар скользнул взглядом по плите над головой, скосил глаза. Пенистые облака бороздили лазурное небо. Чайки с детским плачем взмахивали белыми крыльями.
Дети… Здесь дети… Скривившись от боли, Вилар повернул голову.
Загорелые до черноты ребятишки строили из песка замки, с задорным смехом гонялись друг за другом, с разбегу влетали в волны. Женщины в белых платках и серых мешковатых одеждах что-то помешивали в котлах, висящих над кострами, и покрикивали на расшумевшуюся детвору.
В тени скалы смуглая девушка чинила сети. Но в Порубежье не занимаются рыбной ловлей. Значит, это не Порубежье.
– Где я?
Девушка оторвалась от своего занятия и крикнула:
– Йола!
Вилар попытался сесть. Всё куда-то поплыло: девушка, сети, небо. Плечо стиснула чья-то ладонь и заставила лечь.
– Не спеши, – прозвучал скрипучий голос.
Сквозь туман в глазах удалось рассмотреть старика.
– Кто вы? – спросил Вилар.
– Ориенты. Моё имя Йола.
Вот, значит, к кому он попал…
– Йола будет лечить, – произнёс старец и с помощью девушки осторожно перевернул Вилара на живот.
Уткнувшись лбом в плоскую подушку, Вилар старался вспомнить, что читал о морском народе. На ум пришла сказка о способности ориентов дышать под водой.
Старческие пальцы с не старческой силой вонзались в шею и плечи, костяшками вдавливались в позвоночник. Спина горела огнём, а холодный озноб сотрясал всё тело.
Йола уложил Вилара на спину, подоткнул под него одеяло:
– Два дня спал и лежал ровно – очень хорошо.
– Два дня?!
– Два дня мало.
– Как я здесь оказался?
– Йола сболтнёт. Великий накажет.
– Вы спасли жизнь человека. За это не наказывают.
Старик неопределённо пожал плечами и отвернулся.
В голове крутилось: Великий накажет… Великий… Как же он забыл?.. Двадцать лет назад Моган своим беспрецедентным законом запер племена морского народа на мизерных клочках побережья и запретил им покидать свои земли. Видимо, в ту злополучную ночь ориенты нарушили закон.
Вилар улыбнулся:
– Я никому не расскажу.
Йола посмотрел на него с сомнением.
– Даю слово! – пообещал Вилар.
Старик потёр мизинцем кончик носа и заговорил. Ориенты действительно покидали резервацию. В ближайших посёлках они обменивали рыбу на одежду, капроновую нить и кухонную утварь. Той ночью рыбаки расположились под обрывом в пяти милях от лагеря. Ожидая соплеменников, развели костёр. К тому времени они успели вытянуть сети и свалить их под скалой. Сидели кружком, прислушиваясь к непонятному шуму, доносящемуся сверху. И только заметив на краю обрыва силуэт человека, не сговариваясь, схватились за невод и натянули его. Это не спасло Вилара от травмы, но спасло ему жизнь.
