Тропой осенних птиц - страница 11

Все рассаживались на свои места, успокаиваясь.

– Жаль, что это были не гурхулы, правда? – Зевая и укладываясь, насмешливо спросила Ллайна. – Их бы ты точно не испугался. – Все снова рассмеялись.

– Зато Айли быстрее всех бегает! – Запальчиво выкрикнул тот. Это было правдой. Айли часто называли быстроногим.

– Да, мы видели, как ты быстро прибежал. – весело ответила Ллайна.

Айли ещё что-то буркнул, но за общим хохотом его не услышали. – Принеси-ка толстых сучьев. – буркнул ему Хойхо, разворачивая свою накидку и устраиваясь поудобнее.

– Глупый дурак! – Буркнул Айли, пнув Лунту и уходя за дровами. Лунта испуганно замычал, и, смяв в руках лист с недоеденными внутренностями, скрылся в темноте.

Кайлу только сейчас заметил, что продолжает сжимать в руке камень. Он хмыкнул и, отбросив его в сторону, снова облокотился на бревно. Было неудобно. Он подгрёб под себя тёплый, нагретый солнцем за день песок, накрылся сброшенной накидкой и лёг.

Глупого Лунту, конечно, звали не так. Он ни ростом, ни статью не походил на маленькую птичку. Он был высокий и крепкий, с длинными волосатыми руками. Дикая, безумная и голодная жизнь согнула его и превратила в мычащее ничтожество. Говорили, что раньше он был нормальный, и, что даже успел стать охотником. Потом с ним случилось несчастье, и он потерял разум. Звали его Мунтару, что значит пронырливый, ловкий. Но потом, кто-то в шутку сократил его имя до «Мунта». А чуть погодя «Мунта», стало «Лунта» и это прижилось.

Вернувшийся с толстыми сучьями Айли, положил их в костёр, и задремавшая было молодёжь, после появления Лунты снова оживилась, выпрямляясь и рассаживаясь вокруг. Затихший было разговор, словно их костёр, опять разгорелся. Только Хойхо уже накрывшись одеялом сшитым из шкур алхов дремал под общий гомон. Три девушки сели рядом, прижимаясь боками друг к дружке. Молодёжь сидела и полулежала на песке вокруг. Теперь обсуждали Лунту. В который раз уже говорили, что он потерял разум на охоте. Кайлу слышал эти разговоры уже много раз. Опять было сказано, что Мунтару был хорошим молодым охотником, но излишняя самоуверенность сыграла с ним злую шутку. Он решил добыть шайтала, и не выдержал его взгляда.

Шайтал был самый опасный зверь из тех, что только может встретить охотник. По размеру он был больше самого большого серого ныкты, что воют холодными зимними ночами, бродя вокруг стойбища, но меньше большого и бурого, толстого кошха, который спит в глубоком логовище всю зиму. Широколобый и коренастый, он всегда держал голову пригнутой, будто принюхиваясь исподлобья. Мощные лапы, короткий широкий хвост и по четыре острых толстых клыка на каждой челюсти. Мех шайтала был длинный и густой, медово-тягучего оттенка. Встречали его не часто, и каждая такая встреча была целым событием. Сам Кайлу шайтала никогда не видел. Он только слышал, как другие говорили о встрече с ним. Шайтал никогда не кидался сразу в атаку. Он, пригнув голову, внимательно всматривался в человека, будто решая, броситься на него или нет. Говорили, чтобы победить шайтала в бою, нужно было сначала выдержать его долгий взгляд. И лишь тот, кто выстоял под этими глазами цвета осеннего болота, и не потерял разум, мог сразиться и попытать счастья. Шайтал – бесстрашный зверь с крепкой шкурой, пробить которую мало кому удавалось. И если какой-нибудь отчаянный смельчак всё же вступал в схватку с этим зверем, то почти всегда погибал. Шайтал разрывал его своими когтями и загрызал белыми и острыми зубами. Поэтому при встрече с шайталом в дремучей чащобе, охотники старались тихонько отойти. Медово-искристый зверь внимательно смотрел на человека и почти никогда его не трогал. Разрешал уйти, если охотник сам первый не нападал на него. Единственным исключением были случаи, если шайтал вдруг лизнул кровь человека… Вот тогда ничто не могло остановить этого зверя. Он упорно шёл по следу и не успокаивался, пока не убивал того, чьей крови он отведал. Поэтому охотники всегда, когда получали раны или ссадины на охоте, старались не оставлять капель своей крови на камне или на траве, а если такое и случалось, то старательно вырывали траву, и замывали водой или затирали землёй красные капли на камнях. Ведь шайтал может придти потом и лизнуть маленькое бурое пятнышко. У них в стойбище даже было такое проклятие – «пусть шайтал лижет его кровь». Так говорили, когда кого-то сильно ненавидели. Кайлу несколько раз слышал такое в сторону гурхулов.