Труды по россиеведению. Выпуск 3 - страница 2

И.И. Глебова

Россия в зеркале русской поэзии

В этом выпуске «Трудов…» мы продолжаем нашу стихотворную рубрику. На этот раз ее составляет поэтическая подборка, объединенная темой «свобода/несвобода»1. Нам представляется, что в этих стихах чувствуется не просто живая причастность к истории России ХХ в., к советской эпохе. Это и есть наша история, переданная поэтическим языком: ее надежды и разочарования, ужасы и победы, заблуждения, страхи и прозрения. Это не только историческое самооправдание советского человека, но и самоанализ: рассказ о том, что случилось со страной, с нами.

Моральный кодекс

На равенство работать и на братство,

А за другое – ни за что не браться.

На мир трудиться и на труд,

все прочее – напрасный труд.

Но главная забота и работа

поденно и пожизненно – свобода.

* * *

В тетрадочки уставя лбы,

в который раз, какое поколение

испытывает успокоение

от прописи: «Мы – не рабы!»

Б. Слуцкий

* * *

А Бог с вами!

Будьте овцами!

Ходите стадами, стаями

Без меты, без мысли собственной

Вслед Гитлеру или Сталину.

Являйте из тел распластанных

Звезду или свасты крюки.

М. Цветаева

1934

Гуляли – целовались, жили-были…

А между тем, гнусавя и рыча,

Шли в ночь закрытые автомобили

И дворников будили по ночам.

Н. Коржавин

1944

* * *

Я живу в ожидании краха,

унижений и всяких утрат.

Я, рожденный в империи страха,

даже празднествам светлым не рад.

Всё кончается на полуслове

раз, наверное, по сорок на дню…

Я, рожденный в империи крови,

и своей-то уже не ценю.

Б. Окуджава

1979

Словно смотришь в бинокль перевернутый…

Мы, пройдя через кровь и страдания,

Снова к прошлому взглядом приблизимся,

Но на этом далеком свидании

До былой слепоты не унизимся.

Слишком много друзей не докличется

Повидавшее смерть поколение,

И обратно не все увеличится

В нашем горем испытанном зрении.

К. Симонов

1941

* * *

Мой товарищ, в смертельной агонии

Не зови понапрасну друзей!

Дай-ка лучше согрею ладони я

Над дымящейся кровью твоей.

Ты не плачь, не стони,

Ты не маленький,

Ты не ранен, ты просто убит.

Дай на память сниму с тебя валенки,

Нам еще наступать предстоит.

Ион Деген

1944

Терпенье

Сталин взял бокал вина

(может быть, стаканчик коньяка),

поднял тост – и мысль его должна

сохраниться на века:

за терпенье!

Это был не просто тост

(здравницам уже пришел конец).

Выпрямившись во весь рост,

великанам воздавал малец

за терпенье.

Трус хвалил героев не за честь,

а за то, что в них терпенье есть.

Вытерпели вы меня, – сказал

вождь народу. И благодарил.

Это молча слушал пьяных зал.

Ничего не говорил.

Только прокричал: «Ура!»

Вот каковская была пора.

Страстотерпцы выпили за страсть,

выпили и закусили всласть.

* * *

Ордена теперь никто не носит.

Планки носят только чудаки.

И они, наверно, скоро бросят,

Сберегая пиджаки.

В самом деле, никакая льгота

Этим тихим людям не дана,

Хоть война была четыре года,

Длинная была война.

Впрочем, это было так давно,

Что как будто не было и выдумано.

Может быть, увидено в кино,

Может быть, в романе вычитано.

Нет, у нас жестокая свобода

Помнить все страдания. До дна.

А война – была

Четыре года.

Долгая была война.

Б. Слуцкий

Я выбираю свободу

Сердце мое заштопано,

В серой пыли виски,

Но я выбираю Свободу,

И – свистите во все свистки!

И лопается терпенье,

И тысячи три рубак

Вострят, словно финки, перья,

Спускают с цепи собак.

Брест и Унгены заперты,

Дозоры и там, и тут,

И все меня ждут на Западе,

Но только напрасно ждут!

Я выбираю Свободу, –

Но не из боя, а в бой,

Я выбираю свободу

Назад Вперед

Труды по россиеведению. Выпуск 3 - страница 2

Похожие книги