Поэтому ограничимся замечаниями самого общего порядка. Если реформаторы, пришедшие к власти вместе с Ельциным в 1991–1992 гг., действительно желали построить в России эффективную рыночную экономику и политическую демократию (а некоторые из них, видимо, искренне к этому стремились), то они допустили как минимум три фундаментальные ошибки, которые впоследствии дорого обошлись стране.
Первая ошибка: реформаторы решили создать рыночную экономику как можно быстрее и любой ценой, надеясь, что на этом экономическом базисе все как-то само собой образуется и в экономике, и в политике. Отсюда «шоковая терапия» и «обвальная приватизация» (разовый отпуск цен, ваучерная приватизация, залоговые аукционы и пр.), которые привели к стремительному обнищанию большинства населения, вызвали взрыв общественного возмущения реформами и принесли оглушительную победу на выборах в Думу в 1993 г. (кстати, самых честных в современной истории страны) коммунистам и националистам.
Конечно, тезис о «разграблении народного достояния» – это обычное большевистское лукавство. При советской власти народу ничего не принадлежало, кроме жалких крох личной собственности, а всеми ресурсами и активами де-факто коллективно владела коммунистическая партийно-хозяйственная номенклатура в центре и на местах. В результате приватизации 1990-х годов эта коллективная собственность трансформировалась в индивидуальную и групповую собственность представителей третьего и четвертого эшелонов советской номенклатуры, выходцев из силовых ведомств, промышленного и сельского директорских корпусов, ловких молодых неоразночинцев (не обремененных профессиональными достижениями и обязательствами) и откровенно криминальных авторитетов. Это предопределило крайне неэффективный характер новой частной собственности; перекос экономики в сторону быстро окупающихся сырьевых отраслей, торговли, сервиса и спекулятивного банковского бизнеса; распродажу передовых технологических активов и разрушение интеллектуальных и трудовых коллективов.
Не менее важно, что новый российский капитализм оказался изначально изуродован родимыми пятнами разбойной приватизации и схемами обхода сумбурной налоговой системы 90-х годов. Это впоследствии сделало его абсолютно уязвимым для уголовного преследования и зависимым от государства, когда последнее оправилось от неразберихи и рьяно вторглось в бизнес через коррупционные каналы. В этом, кстати, сущностное отличие российского капитализма от его европейского (и американского) предшественника. Тот капитализм хотя зачастую и создавался «баронами-разбойниками», но формировался за счет не расхищения государственных активов, а возникновения новых производств, торговли, распродажи феодальной собственности и развала старой системы социально-экономических отношений. На этой базе в течение нескольких столетий сложились новая правовая система и государственно-политическая надстройка.
Вторая ошибка реформаторов 1990-х годов заключалась в том, что, сделав в начале десятилетия огромный шаг вперед в создании демократического государства, плюрализма и всех гражданских свобод, они подстраховались и заложили в Конституцию 1993 г. и государственно-правовую систему мощный авторитарный механизм. Институт президентства поставили над системой разделения властей, процедуру импичмента превратили в профанацию, запутали отношения законодательной и исполнительной властей и способ формирования кабинета министров, лишили законодательную власть контрольных функций, вывели органы выборов и судебную систему из-под контроля парламентов и пр.
