Тсс...кажется, я беременна - страница 15



— Бабуля, ты ему хоть штаны оставь, — смеясь Юна поцеловала бабулю в морщинистую щеку.

— Я подумаю.

Тут Наталья позвала всех к столу — как раз сварились пельмени. И даже малоежка Коля прискакал из своей комнаты. Схватил тарелку и ускакал обратно.

— Это что такое? — возмутился отец.

— Это возраст. Ешь давай, — вздохнула мама.

— Да я в его возрасте отца во всем слушался, не перечил, ел как положено и...

— И писал по расписанию. Да-да, все мы так говорим, когда вырастем. — перебила его Клавдия, — Твоя жена вон тоже поди думает, что пай девочкой была. А на самом деле она...

— Мама!

— А что такое? Ой-ой-ой, ути-пути, как с пацанами в подъездах целоваться, так это мы взрослые были. А как работать отправила, так сразу маленькие...

— Мама! — Наталья покраснела и Юна поняла, что сейчас будет скандал.

— Что мама?

— В четырнадцать лет отправлять на чужие плантации пахать — это бесчеловечно!

— Зато действенно. Вон каким хорошим человеком выросла. Вся в меня.

Наталья покраснела и готова была взорваться с минуты на минуту, а бабушка все не умолкала.

— Зато потом я ее гнала с мальчиками встречаться, а она ни в какую. И знаете почему?

— Почему? —заинтересованно спросил отец.

— А боялась, что вновь к брату моему поедет. Там у него пятьдесят соток одной только картошки.

***

Утром Юнона почувствовала себя плохо. Вернее, еще ночью она ощутила озноб, но вставать из теплой постели и проверять, есть температура или нет — не хотелось.

Зато утром градусник показал тридцать восемь и пять, и Юнона в панике разбудила мать. Вызвали врача, который прописал лечение, точнее почти полное его отсутствие, учитывая положение заболевшей, и отбыл восвояси.

Целую неделю Юна провалялась дома перед телевизором, отдыхая от трудов праведных. К ее счастью, температура продержалась только в первый день, оставив после себя некую расслабленность и легкий насморк.

Каждый день прибегала Клавдия и часами травила байки, вовсю развлекая Юну и спасая ее от тоски.

Наконец Синицыну выписали и она, весьма отдохнувшая, вернулась к рабочим будням. Впервые за долгое время ей захотелось принарядиться и накраситься, что она и сделала.

В офис Юнона пришла в приподнятом настроение и даже тот факт, что она опоздала, ее нисколько не смутил.

Пусть говорят, что хотят.

В лифте она встретила Люсю, и та нехотя поздоровалась. Юнона в ответ улыбнулась и кивнула, не желая, впрочем, заводить разговор, но Люська первая не выдержала. Вместо того, чтобы отправиться в свое крыло, она зачем-то окликнула Юну, когда та уже почти достигла двери.

— Погоди, мне так жаль, что с шефом все...

«Ну да, жалостливая какая...»

— Спасибо. — сухо ответила Синицына.

— И это... ты в курсе, что у Добровольского офис теперь в другом месте?

Что-то внутри неприятно кольнуло, но Юна быстро вязла себя в руки.

Она кивнула, будто и впрямь была в курсе.

Люся недоверчиво покосилась на нее.

— И теперь у нас управляющий — закачаешься! Такой мужик, просто огонь. Даже красивее твоего Добровольского! В смысле прости, бывшего твоего. Ой, опять что-то не то сказала...

Люська покраснела как рак и быстро-быстро, не прощаясь, убежала, а Юна поняла, что эта новость вышибла ее из колеи, но лишь на мгновение. Плевать ей на то, где сейчас Макс. Где и с кем. И с кем тоже плевать, да. И на новенького управляющего плевать.

Синицына открыла дверь и, чуть помедлив, вошла.

— А это та самая Синицына, я полагаю? — раздался чей-то голос.