Читать онлайн Мария Петрова - Тсс, тётка идёт

Все описанные события, организации и люди представляют собой художественный вымысел. Любые возможные совпадения являются случайными.

Слипшиеся ресницы открывать не хочется. Я медленно просыпаюсь и блаженно потягиваюсь, ощущая на лице ажурные движущиеся тени. Легкий был сон, розовый, скорее вишнево-пушистый, его нежные обрывки еще витают в моей голове.

Внутри ожил маленький червячок и начал надоедно терзать душу каким-то смутным предчувствием. Я потерлась о теплую подушку, перевернулась и тут же услышала переменчивые шаги: сначала мягкие, затем шаркающие – распознала маму и папу. Родители явно стараются не шуметь, но золотые утренние видения рассеялись как дым.

Я потянулась к часам и лениво глянула на мерцающие цифры. Охнула и тут же вскочила, представив, как папа зайдет в комнату. Он не скажет ласковым шепотком «с добрым утром» или «ну, поваляйся еще, потом зайду». Нет, он наверняка попеняет лежебоку и затянет свою старинную песенку. Мы с сестрой с детства заучили её на память: про восьмой час, когда всего-то семь ноль две, да и про счастливцев – тех, кто рано встает и все блага на белом свете получает.

Сегодня песенку пропустим, я почти жаворонок, разве не светится от этой мысли в сердце радость. Ох, внутри неспокойно, будто бьет мелкая и размеренная дрожь.

Я накинула халат и прошмыгнула в ванную.

Привычный будний день разгорался. Уютную кухню уже наполняли самые разные звуки. Сначала знакомые голоса актеров из телевизора, рекламирующие бесполезные товары, за ними перезвон тарелок – папа моет посуду, в такт тикает СВЧ-печка – мама греет вчерашние сырники к завтраку. Привычная утренняя симфония ласкает уши.

Из ванной я выползла сонная и вялая. Холодные пальцы не слушаются, да и есть не хочется. Так, пришла за компанию со всеми, посижу посмотрю, авось аппетит придет. Случайно кокнула симпатичную чашку из кухонного сервиза, поцапалась с папой, следом сцепилась в пустяшном споре с мамой и зачем-то сунула ей кусок розового бублика. Знаю, что невкусные нынче сушки-баранки, то рассыпаются на зубах, то прилипают, а сую. Впрочем, родители все понимают, они уже привыкли. Последние недели я и впрямь сама не своя – уныло хожу по бесчисленным собеседованиям, а результата никакого.

– И когда же все это кончится? – переглядываются родственники, думая, что я не вижу.

Летний день выдался приятный. Из настежь раскрытого окна совсем не дуло, там голубело утреннее августовское небо, и больше ничего не было. Ни дымки, ни облачка.

– Эх, последние тёплые недели, – потянулась мама и прошла в комнату.

Я тоже глянула в окно, представляя золотисто-зеленую картинку, но увидела лишь сутулого курящего мужика. Над ним поднималась тонкая струйка дыма, изгибаясь в причудливые формы. Кажется, один завиток образовал знак доллара.

Кто-то разворошил мусорный бак, вокруг курильщика некрасиво валялись остатки еды и пустые бутылки. Мужик постоял на солнышке, докурил и резко бросил окурок в переполненную кучу. Не оглядываясь, быстро шмыгнул в арку, а что ему будет.

– Фу, – подумала я, осматривая родной двор с жалостью, и отвернулась.

После завтрака заняться нечем: долго брожу по квартире, не находя места. В жизни моей в последние недели наступило полное летнее затишье. Я разложила нехитрый пасьянс любимой колодой с рваными уголками – скучно. Наиграла на пианино подзабытую пьесу – пальцы нескладно стучат по клавишам, концовку и вовсе смазала. Достала старые ноты, повертела, рассматривая аккуратные подписи учительницы, но тут же убрала обратно. Вот что значит маяться дурью…

Я снова поплелась на кухню, чтобы убить время. По пути глянула в зеркало – живот спрятала и красиво изогнулась, но в голове неприятно звякнуло, да и сердце стучит громче обычного. Покрутилась – бесполезно, вернулась в комнату. В сотый раз за лето достала ящик со студенческими конспектами. Глажу горы исписанных ручкой листов, сколько сил на них потрачено, а теперь милое мое прошлое лишь хлам. Понюхала: горьковато-душисто пахнут, выкинуть не решилась. Потыкала пальцем обложку папки, повздыхала сокрушенно и снова задвинула под кровать до лучших времен. Зачем – не знаю.

Через каждые четверть часа я выполняю отработанный за последние недели ритуал: подбегаю к столу, вывожу компьютер из спящего состояния и проверяю электронную почту. Вдруг случится чудо и прилетит заветное письмо. Я не могу постигнуть, почему там все еще пусто, почему ОНИ не пишут и не берут меня.

Вот и сейчас зажмурилась, сглотнула, но снова жирный минус. Эх, жизнь несправедлива. Мне хочется кричать, топать ногами от бессилья, а толку-то. Снова подчиняюсь я приговору судьбы безропотно и неколебимо.

Последние дни медленно тянулись один за другим, будто хозяин времени разматывал белесые нити из невидимого клубка. Нет им конца. Так и поседею с мышью в руках, проживу как пленница, ожидая новостей от работодателей. Хотя мой характер совсем не создан для домашнего затворничества.

Папа прорычал что-то грозное невидимому собеседнику в телефонную трубку, звякнул ключами и уехал в офис. Мама уже с полчаса шьет у себя в комнате, оттуда слышится ровный стук машинки. Обычно равномерный гул меня успокаивает, но сегодня тело отзывается легкой дрожью. Что со мной такое, может, дома чересчур жарко для августа, не знаю.

Я вновь подошла к компьютеру. Поёрзала на стуле, села поудобнее, открыла сайт со свежими вакансиями и начала методично просматривать. Много предложений рассеяно по сети, но кругом одно и то же: везде требуются сотрудники с опытом работы, хотя бы один год.

Я скорчила недовольную гримасу. Где ж его взять, этот первый опыт. Может, у них непостижимая антипатия именно ко мне? Воспретить брать молодую выпускницу, пусть дома сидит и скучает. Никуда не пригласим, всех возьмем, а её нет. Подумала так, у меня сжимает в горле, сейчас заплачу, хоть и очень стараюсь не заплакать.

В полдень все изменилось: в почте появилось заветное письмо.

– Сашка, меня взяли! Наконец-то! Представляешь? – радостно тараторила я в трубку. – Ты чего так рано звонишь, а? У тебя обед?

– Да, сегодня пораньше перерыв сделал.

– Ты-то сколько лет в банке. Мог и забыть, как сложно устроиться на работу без опыта.

– Взяли-то в немецкое издательство, куда ты и хотела?

– Угу, они самые. В понедельник выхожу к ним ассистентом. И-и-и. Арбайт махт фрай. – пробормотала я на одном дыхании.

– Ты только у них там такое не ляпни, Маш. Я тебя умоляю!

– Ладно тебе уж!

– Ну, выдохни, все позади.

Сашка умеет подбодрить. Я улыбнулась.

– Чем займешься? Абсолютная свобода, а?

– Как тебе сказать…я сегодня вечером ещё на одно собеседование иду. На прошлой неделе с ними договорилась, теперь уж отменять неудобно. Оно будет последнее, точно последнее, зуб даю. Я сама жуть как устала от этой суматохи и неопределенности.

– Сходи, конечно. Расскажешь потом, хотя… Ну, поздравляю, молодчина! Ты же знала, что немцы тебя возьмут. Да и не могли они тебя не взять. Целую, до вечера!

– До вечера, и я тебя!

…

Новая Парковая.

Одного взгляда на эту улицу было достаточно, чтобы убедиться, что она чужая. Серые дома, незнакомые вывески, зубчатая стена забора и унылый мост. Я иду по нему, смотрю вниз на бесконечные рельсы и коробки с пробитыми днищами. Вряд ли еще раз приеду сюда.

Полюбовавшись на моргающие семафоры и грузовые вагоны, я перевела взор на небо. Оно было лучше всего. Голубое-преголубое, чистое-пречистое, а ниже снова проклятая улица и каменные дома. Черт знает, сколько домов на ней, а мне куда теперь? Кажется, сразу после моста надо свернуть.

Гнусный какой-то переулок. Середина дня, а кругом ни души. Мусорный бак. Драный забор. Беленая арка. Вот и маленький дворик. Мне сюда? Похоже на то.

Несколько воробьёв и синичек шумно толкались на асфальте и делили горстку зернышек. Крохотные птички не обращали на прохожих ни малейшего внимания. Я шла, оглядываясь по сторонам, явно завидуя беззаботной птичьей возне. Пыталась совладать с учащенным пульсом и перестать трястись, но снова тук-тук внутри.

Остается десять минут до назначенных шестнадцати часов. Я замедлила шаг. Где-то в одной из щелей этого квартала нужный дом.

Попав в тень обстриженных тополей, я остановилась и начала повторять успокоительные заклинания. В этот час они не работали. В горле пересохло, в районе груди что-то сжалось, сердце глухо стукнуло. Неожиданно я громко икнула.

Воробушки тем временем слились в большой шумный комок. Следить за ними теперь было сложнее. Икнула второй раз. Что ж такое. Я затаила дыхание – подобных звуков на собеседовании не хватало, позор-то какой.

– Напрасно, ох, напрасно пошла, – монотонно бубнила я сама себе, вышагивая по асфальту. – Трачу свои нервные клеточки. И зачем?! Меня ж в немецкое издательство взяли, на следующей неделе выхожу туда ассистентом в отдел маркетинга.

Я и там страшно волновалась. Немцы любят мурыжить каждого молодого соискателя. Шесть собеседований позади, наконец-то настоящая работа. Да и вообще сплошные плюсы: от дома до нового офиса недалеко, это раз, мой будущий руководитель департамента, кажется, славный парень.

– Кем, Мария, вы видите себя через десять лет? Слушай, как можно на собеседовании подобные вопросы задавать?!

– Так всегда спрашивают, – ответил всезнающий Сашка.

– Бог мой! Через десять лет… мне будет тридцать четыре года. Превращусь в старую скрипучую тётку, – этого я, конечно, Саше вслух не сказала. – Кем же несчастная старуха может быть?

Сейчас я хихикнула, вспоминая веселые подробности того дня, но в нужный момент держалась молодцом.

– Директором по продажам, – уверенно ответила я на том собеседовании.

Ляпнула, заметим, не первую подвернувшуюся мысль, это же серьезная встреча. Может, сейчас моя жизнь решается, по крайней мере, профессиональная часть жизни. Однако ничего иного и путного в голову не пришло.

– Директором по продажам?! – переспросил собеседник и заливисто засмеялся.

Все остальные в комнате для переговоров хмыкнули одновременно с ним.

Чем же их насмешил мой ответ? Директор по продажам – вроде должность серьёзная, просматривается карьерный рост после ассистента, менеджера. Женщина кстати способна быть отличным руководителем.

– Директором по продажам?! – снова подал голос собеседник. – То есть мной, то есть… ха-ха… Вы через десять лет собираетесь занять мою должность, сместив меня. Решительная девушка, браво! Мы любим целеустремленных, из таких и нужно строить амбициозный отдел продаж.

– Ну, хоть тогда пронесло, – кивнула я своим мыслям и замедлила шаг.

Сегодняшнее собеседование надо было отменить. Эх, немцы, что ж вы вчера мне письмо-приглашение не отправили. Теперь надо идти, раз уж договорилась, опаздывать не стоит. Ладони предательски взмокли. С невеселым лицом я волочилась вперёд и теребила бумажку с нужным адресом.

На крыльце стояла знойная брюнетка с тонкой сигаретой. Нервно стряхивая пепел, она картинно изгибалась над урной и нагло пялилась на мои высоченные шпильки. Догадывалась ли она о подмене? Вообще-то я ехала в метро в удобных шлепках и только тут в соседней подворотне затолкала их в сумку, выудив пакет с каблучищами.

Я обвела глазами красивый особняк. Среди серых домов незнакомой улицы он, пожалуй, выглядел настоящим дворцом. Глянула на стройную девицу, мол, да, именно так мы ходим в ваших краях. Впрочем, сейчас меня больше интересовала золотая табличка над головой брюнетки.