Туанетт. Том 1 - страница 6

– Решил, Андрюша, не церемониться со мной?

– Не скажите, Илья Андреевич, первый успех ещё ни о чём не говорит. Можно блестяще начать и плачевно закончить.

Словно в подтверждение этих слов шар, казалось бы катившийся в лузу, вдруг встал как вкопанный, не пожелав туда свалиться.

– Папа́, это же теперь ваш шар! – вскрикнул в восторге Николай.

– Мой, мой, – радостно заметил граф и, смачно ударив, забил свой первый шар. И граф стал класть в лузы шары один за другим.

– Папа́, папа́, – с восхищением воскликнул Николай, – вы настоящий маэстро!

– Не каркай под руку.

И последний шар тоже не пошёл в лузу. Князь Андрей Иванович внимательно посмотрел на стол и, прицелившись, точно послал шар в лузу. Теперь удача снова вернулась к князю, и Толстой, провожая шары глазами, делал разные смешные телодвижения, как бы приглашая шар падать в лузу.

– Я вам советую, граф, – произнёс наблюдавший за игрой князь Голицын, – не только надеяться на своё умение, но и озадачивать визави смелостью и неожиданными ударами. Смотрите, этим методом князь как раз вас и побеждает.

И правда, восьмым шаром, казалось бы, из неудобного положения князь мастерски закончил партию.

– Молодец, князь! Вы истинный мастер, – пожимая ему руку, благожелательно произнёс Толстой.

– Ваше сиятельство, графиня Пелагея Николаевна вас просит срочно спуститься в гостиную, – доложил вошедший в бильярдную дворецкий.

– Пётр Иванович! Будь любезен, составь в игре князю Андрею Ивановичу компанию.

– С удовольствием, – принимая кий у графа, произнёс Голицын.

Николенька, относившийся всегда серьёзно к своему туалету, решил сегодня надеть только что сшитые малиновые панталоны и тёмно-синий сюртук, хорошо облегающий его стройную фигуру. В зеркале на него смотрел молодой человек среднего роста, с выразительными карими глазами, приятной наружности.

В последнее время он причёсывался и одевался с особой тщательностью и волнением, чтобы ещё больше понравиться Туанетт. К тому же на «Карусели», где сегодня устраивались различные соревнования и скачки и где будет присутствовать весь цвет Москвы, ему страстно хотелось выглядеть взрослым. Николай ещё раз придирчиво осмотрел себя в зеркало, чуть-чуть взбил волосы и твёрдым шагом направился в гостиную.

Проходя малую гостиную, не удержавшись, ещё раз взглянул на себя в большое венецианское зеркало. Чтобы выглядеть посолиднее, нахмурился, но тут же вспомнил, что сейчас он увидит Татьяну, которая за последнее время из тоненькой угловатой девочки превратилась в неотразимой красоты девушку с огромной курчавой косой и тёмными глазами. На неё уже заглядывались молодые люди, а Николай успел объясниться в любви. Он знал, что маменька не одобряет этой любви и желает как можно скорее выдать Ёргольскую замуж. Чтобы этого не произошло, Николя взял с кузины честное слово, что этого не случится, и она заверила его, что всегда будет верна ему. В коридоре встретилась ему горничная сестры Александры, Софья. К ней до недавнего времени Николай был неравнодушен и вскоре овладел ею. Этот первый миг блаженства с крепостной девицей он не забудет никогда, и сейчас, взглянув на Софью, Николай покраснел и, опустив глаза, вошёл в столовую. Ему было стыдно за своё малодушие и бегство.

«Что такого, – думал он, – не я первый, не я последний». Папенька, узнав о его связи с горничной, только улыбнулся и ничего не сказал. И всё-таки Николаю в этот день было явно не по себе. Даже заглядывая в глаза Туанетт, он представлял, что она осуждает его и взглядом говорит: «Вы и со мной так можете поступить, ведь я же сирота!»