Всё встало на свои места. Джон просто отвлекал меня и, конечно, просветил Марка на счет способов отвлечения. Стало обидно. Очень обидно.
Но я улыбнулась, старалась не подавать вида. Весь вечер мы смеялись и пили вино. Благоразумия тётушки Нэталин хватало только для того, чтобы не наливать Кристин, но та справлялась сама, сделав пару глотков из чьего-то стакана. Судя по сморщенной моське девочки, вино не произвело впечатления. «Ведь в доме тётушки Нэт запретов нет!»
Я решительно сторонилась Джона; в груди жгла обида и злость. Я не хотела вспылить и устроить скандал. В голове рисовались картины, как они с Марком придумывают план. Я так и слышала, как Марк даёт советы на счёт поцелуев, как Джон просил его успокоиться, ведь я легкая добыча. Моя больная фантазия не успокаивалась и наносила удары всё глубже и больнее. «Конечно, он ничего к тебе не испытывает», – заверял внутренний голос. – «Самая ярая фанатка Джона – Молли, в сто раз лучше тебя. Выше, стройнее, красивее, популярнее. А он даже на неё не обращает внимания, куда тебя, глупая…»
Я с грустью смотрела на ошметки лопнувшего шарика на полу и пила вино из большого фужера. Видимо, только этот жалкий кусок резины и мог понять моё состояние. Я ведь тоже только недавно парила в воздухе, а сейчас оказалась на самом дне.
«Наивная, глупая девчонка. Что ты о себе возомнила, Джоан?» – внутренний голос не унимался, заставляя давить слёзы.
Звучал заводной рок-н-ролл, все веселились. Мо травила анекдоты. Минди учила красить губы Кристин перед большим зеркалом. Тётушка предлагала мне что-нибудь съесть, рассказывая, как готовила индейку и тарталетки. Марк и Джон о чём-то шептались в углу. Они, должно быть, обсуждают, какая я идиотка. Струна лопнула.
– Я схожу… мне надо… – выпалила я и быстро ретировалась на кухню.
На кухне подрагивал свет лампочки. Я открыла кран и умыла лицо; слёзы предательски капали.
– Вот же дура. Надо было просто оттолкнуть его, свести всё к шутке, – безмолвно казнила я себя, склонившись над раковиной.
Кто-то тихонько взял меня за плечи и развернул. Обеспокоенное лицо Джона возникло из неоткуда; я спешно отвела глаза.
– Что случилось, мышка? – Джон взял меня за руку.
– Ничего, – я одёрнула руку и попыталась выйти. Джон не шелохнулся. Я оставалась зажатой между раковиной и ним.
– Я просто испугалась – это жестоко, Джон! Дай пройти! – я толкнула его в грудь. Джон устоял.
– Это просто вечеринка-сюрприз. Так все делают, – Джон попытался взять меня за подбородок. Я отбросила его руку.
– Пожалуйста, дай пройти. Я оценила ваш план и все ваши шутки, – я сделала акцент на слово «ваши». – Ты отлично меня отвлек.
– Аааа, – заулыбался Джон. – Вот в чём дело!
Я оказалась в ещё более глупом положении, и это придавало мне сил. Я сильно толкнула Джона и пошла к выходу. Он схватил меня за руку и притянул к себе.
– Я влюблён в тебя, Джоан! – я пыталась вырваться, но Джон прижимал меня только сильнее. – Пожалуйста, послушай: никто не шутил. Я влюбился, когда впервые увидел тебя, ещё тогда, когда вы впервые проехали на машине. Ты, наверное, и не помнишь.
Помню. – не произнесла я.
Я недоверчиво хмыкнула и отвела глаза.
«Конечно, а тот табун девчонок во главе с Молли Хантер просто так за ним бегает. В этом списке ты будешь последней», – взбесился внутренний голос.
Джон слегка встряхнул меня, заставив посмотреть в глаза.
– Ты себе не представляешь, какая ты замечательная. Как светятся твои серые глаза. Я даже не думал, что серый может светиться. Какое чистое и доброе у тебя сердце. Если бы ты видела себя со стороны… Я знаю, я виноват… – Джон разволновался. – Я знаю, что ты обо мне думаешь…
