Тугие узлы отечественной истории. Помощник В.А.Крючкова рассказывает… - страница 21

членов, среди которых было и несколько депутатов советского парламента. А.И.Лукьянова это обстоятельство очевидно не устираивало, и он решил воспользоваться наскоро придуманной им же формулой самостоятельного участия в предстоящих событиях, что, тем не менее, от мести Горбачева его не спасло, как он не старался отмежеваться от членства в ГКЧП. Варенников ведь тоже не был членом ГКЧП, но «отгреб свое» по полной разметке.

Геннадий Янаев, в августе 1991 года вице-президент СССР, член ГКЧП.

– Кому пришла идея ввести ЧП?

– Вечером 16 августа на одном из объектов КГБ встретились Язов, Крючков и их заместители, произошел обмен мнениями о ситуации в стране. 17 августа на том же объекте произошла вторая встреча, но уже с участием премьера Павлова, где было решено направить группу товарищей в Форос, чтобы потребовать от Горбачева введения чрезвычайного положения и не подписывать союзный договор без референдума.

– А кто вам предложил возглавить этот орган?

– Я в субботу и воскресенье работал весь день в Кремле… вдруг мне докладывают, что в машину звонит Крючков. Ну если звонит председатель КГБ, значит, может быть какая-то нештатная ситуация. Крючков мне говорит: "Мы тут собрались в кабинете у Павлова. Надо, чтобы вы подъехали". И когда я приехал к 20 часам к Павлову, то в это время Крючкову из самолета звонили товарищи, возвращающиеся из Фороса, которые проинформировали его о беседе с Горбачевым. Потом с Валдая прилетел Лукьянов, из Белоруссии на военном самолете – Бессмертных. И наконец, подъехали товарищи, которые были у Горбачева.

По Конституции если президент не может исполнять свои обязанности, то в должность президента вступает либо вице-президент, либо глава парламента. И тут между мной и Лукьяновым произошла дискуссия. Я говорю ему: "Может быть, тебе возглавить комитет. У тебя авторитета больше, а мне надо еще политическую мускулатуру нарастить". Но он отказался. Я хочу сказать, что решение возглавить комитет мне далось очень и очень тяжело. И только в начале первого 19 августа я согласился. И то с оговоркой, что только на три дня – до сессии Верховного совета СССР. И все эти трое суток я был как комок нервов. Я ничего не ел, не пил…

– А Горбачев действительно был болен?

– У него был радикулит, серьезного, конечно, у него ничего не было. И когда мы объявили, что Горбачев болен и не способен исполнять свои обязанности, это не была ложь во спасение. Это было создание видимости непричастности Горбачева ко всему происходящему. У него ведь и охрана осталась – за исключением начальника, которому нужно было идти в отпуск. У охраны были контакты с пограничниками, моряками, которые охраняли безопасность президентского отдыха. И те несколько раз предлагали вывезти Горбачева куда угодно и связать его с кем угодно. Но Горбачев выжидал, чья возьмет…

Мы абсолютно четко себе это представляли, что он нас сдаст. При любом раскладе событий – победим мы или проиграем. А в случае негативного расклада мы и физически на себе ставили крест.

– Зачем же Горбачеву было в случае вашей победы вас сдавать?

– Надо знать Горбачева.

Мой комментарий: Г.И.Янаева я знал давно, еще с комсомольских времен. Безусловно, честный и искренный человек, но отнюдь не с бойцовскими качествами. Как говорила Нона Мордюкова в фильме «Простая история» – «хороший ты мужик, Андрей Егорыч, но не орел». Вторым человеком в государстве он стал в общем-то случайно, по прихоти Горбачева, которому явно был нужен послушный и полностью управляемый соратник. Это отчетливо проявилось в ходе закрытого заседания Верховного Совета СССР 17 июня 1991 года, на котором выступали с очень острыми докладами будущие члены ГКЧП Павлов, Язов, Крючков и Пуго. Лукьянов и Янаев в период демонстративного отсутствия на этом заседании М.С.Горбачева стремились «присыпать песочком» уже достатчно ярко тлевшие угли растущего народного недовольства. К сожалению, он полностью прозрел только после длительного пребывания в «Матросской тишине». У Янаева адвокатом был бывшие работник Генеральной прокуратуры Абдулла Хамзаев, в то время как Лукьянова защищали сразу два признанных мэтра отечественной адвокатуры – Генрих Падва и Александр Гофштейн. Это говорит о многом.