Тулэрги. По ту сторону дней - страница 22

– Ри! – окликнул женский голос.

Ри обернулся. Перед ним стояла красноволосая девушка:

– Заблудился?

– А, бандерша! – Ри недовольно шмыгнул носом. – Как там, чего?

– Ты сбежал с обучения?

– Не баси. Я туда и не собирался! И вообще, колган… – Ри зажал голову руками.

– Что? – На лице девушки показалось беспокойство.

– Комар долбит у-у-у как! Так что, бандерша, не до тебя.

– Послушай, мне казалось, мы уже познакомились. Меня зовут…

– Не забыл! Ида. – Ри кивнул, но рук от головы не отвел, продолжая изображать приступ. – У-у-у…

– Так почему ты сбежал?

– Да не бегал я! Тягомотина у них там.

– Скука? – растерялась Ида. – Ты, кажется чего-то не понимаешь…

– О! Пауку тоже так кажется. – Ри махнул куда-то в сторону. Куда-то, где по его соображениям, находился кабинет человека с фиолетовыми глазами.

– Я могу помочь тебе разобраться. Я понимаю, осознать все это тяжело. Но тут свои законы. Их просто надо соблюдать.

– Воровайка! – восторженно оборвал Ри. – Уважаю.

Ида смущенно пожала плечами.

– Да нет… Но тут по-другому никак.

Ри нахмурился:

– Откуда знаешь, что никак?

– Смысла нет. Охота нарушать правила у тебя скоро пропадет.

– Правила? – кивнул Ри. – Понимаю. Сам варганку крутить не люблю, – добавил он с важным видом.

– А пока у тебя эта охота не пропала, ты можешь причинить ощутимый вред нашему обществу. Так что мне придется за тобой следить и…

– Вред пауку, и все тут! – догадался Ри.

– Он же здесь главный. – Ида опять пожала плечами. – На нем и вся ответственность.

– Цвиркать на паука! – решил Ри.

– Скоро ты поймешь. Он единственный, с кем тут вообще можно говорить. Он…

– Цемус, я уже понял. Сегодня плел про какие-то ржавые шкатулки. Все равно цвиркать!

– Ладно. Не хочу, чтобы тебя искали. Так что, Ри, пойдем со мной.

– Айда, – согласился Ри. – А когда фриштыкать? И кто баландер?

– О, еда тут – больше эстетическая категория, вкусы тоже постепенно забываются. Но не бойся, сил не лишишься.

Ри расхохотался:

– Чудно тут у вас!

Глаза ее были открыты, открыты уже давно, и, как бы она не пыталась, не удавалось ни закрыть их, ни даже моргнуть. Она лежала на спине, а над ней нависал белый туман, слишком плотный, чтобы быть настоящим. К тому же у тумана было лицо – лицо спящего. Из тонких щелочек полузакрытых глаз сочился свет, из ноздрей вырывались миниатюрные облачка, свидетельствующие о равномерном дыхании.

Картина эта ее не умиротворяла, напротив, раздражала.

– Это несправедливо! – наконец воскликнула она. – Ты спишь, а я даже глаз сомкнуть не могу!

Туман встрепенулся, словно бы все это время ждал, когда она заговорит, открыл заспанные глаза. Они были ярко-голубыми, а вместо зрачков – кругляшки солнца.

– Что? Повтори, пожалуйста! – Туман зевнул.

– Несправедливо! —повторила она, все еще лежа на спине. Странно, но подняться или поменять положение ей в голову не приходило, словно бы такого в принципе быть не могло.

– Понял-понял, – кивнул туман. – Придумай заглавие своей жизни, и сможешь закрыть глаза.

– Это что, условие? – неохотно догадалась она.

– Если хочешь.

– Ясно, – поймав себя на знакомом ощущении, будто бы съезжает по высокой горе вниз, она вздохнула. – Пусть это будет – «кардиограмма».

– Кардиограмма? – переспросил туман.

– Да. Очень похоже.

– Вовсе не похоже. Если сопоставить с твоей прожитой жизнью, вниз ты съезжала гораздо чаще, чем поднималась наверх. Это не кардиограмма. – Туман опять зевнул. – Не подходит. – Он подмигнул ярко-голубым глазом.