Хальдор стоял перед жертвенным камнем. Его фигура, окутанная тёмной мантией, была неподвижной, словно изваяние. В руке он держал нож с узким лезвием, который блестел в огне. На камне лежала туша кролика – крошечная, хрупкая. Кровь, капая с его края, медленно стекала по камню, впитываясь в землю.
– Они наблюдают, – тихо произнес Хальдор, его голос был низким, словно сливался с самим треском огня.
Взгляд мужчины был устремлен в чащу, где слабо поблескивали чужие глаза. Рядом стоял другой жрец, лицо которого скрывала маска из кости. Он не двигался, его фигура тонула в тенях, но его присутствие ощущалось, как тяжёлый груз.
– Они всегда наблюдают, – ответил жрец, его голос был глухим, будто исходил из самого леса.
Хальдор опустил нож, прикоснувшись к ране на туше, и смазал пальцы кровью. Его движения были медленными, точными, словно он совершал обряд, понятный лишь ему одному. Затем он поднял руку, и кровь закапала на землю.
– Они всегда ждут, – продолжил он, не оборачиваясь. – Но в их терпении скрыт голод.
– И этот голод должен быть утолен, – отозвался второй жрец, шагнув ближе. Его тень вытянулась, как змея перед нападением, почти касаясь края костра.
– Что за вести ты принес мне? – спросил Хальдор, не поворачивая головы.
– Она была здесь, – произнес жрец после короткой паузы.
Рука Хальдора замерла в воздухе. На мгновение огонь стал ярче, и его свет выхватил из тягучей тьмы тонкие линии его лица, обычно скрытые от обывателей маской. Высокие скулы, темные глаза в сочетании с угольно-черными волосами делали его пугающим, неестественным.
– Кто? – тихо спросил он, хотя ответ уже был ему известен.
– Астрид, – сказал жрец, и его голос был лишён эмоций, словно он просто называл имя из множества. – Девчонка из семейства Таубе.
Хальдор медленно обернулся. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась странная, неуловимая искра.
– Ее тянет к правде, как мотылька к пламени, – сказал он, опуская нож на камень. – Она чувствует зов, даже если ещё не понимает, чей это голос. Как бы ей не опалить крылья…
– Она идёт опасным путем, никто не ведает, как он ляжет без твердой руки наставника, – добавил жрец. – Ее присутствие здесь не останется незамеченным, нужно действовать.
Хальдор слегка наклонил голову, словно прислушиваясь к шепотам, которых никто, кроме него, не мог слышать.
– Ты знаешь, что любопытство – это первый шаг в лес, – сказал Хальдор, глядя прямо в маску жреца. – А лес не прощает.
– Что ты прикажешь сделать? – спросил жрец.
Хальдор на мгновение замолчал, затем сделал шаг к огню. Его тень казалась ещё больше, ещё страшнее, отбрасывая на деревья и камни причудливые формы.
– Ничего. Для тебя ничего. Я сам справлюсь с ней, – сказал он, его голос был тихим, почти шёпотом. – Ее путь уже выбран.
– Ты хочешь, чтобы она продолжала? – в голосе жреца не было ни удивления, ни сомнения.
– Пусть боги направляют её. Если она достойна, она дойдёт до конца. Если нет… – Хальдор посмотрел на огонь, его лицо оставалось спокойным. – Она станет жертвой.
Огонь вспыхнул, вырвавшись на мгновение выше, как будто сам лес услышал его слова и ответил ему. Жрец не двинулся с места, но его тень задрожала.
– А если она узнает слишком много? Если не справится с бременем? – спросил он после долгой паузы.
Хальдор слегка улыбнулся, но его улыбка была лишена тепла.
– Тогда она увидит истину, – ответил он, – а истина, как и лес, никогда не бывает милосердной.
